Посреди донской степи. Том 2. Казачьи стихи и песни. Евгений Меркулов

itle>

      Мне шептала донская волна

      Чудо-песни о вольных сынах,

      Чьи деяния славят в веках —

      О лихих, удалых казаках.

      Я живу от Присуда вдали,

      Так судьбы моей карты легли.

      Но порой в полуночной тиши

      Мне о Доне шуршат камыши.

      Эти песни покрепче оков

      Помогают сплотить казаков.

      Вот поэтому, братцы, для вас

      Я сыграю их здесь и сейчас.

      Атака лейб-казаков под Лейпцигом1

      Осень. Лейпциг. Бонапарт

      Молится украдкой.

      Вяло плещется штандарт

      Над его палаткой.

      Неприятель с трёх сторон,

      Близко окруженье.

      Дать решил Наполеон

      Главное сраженье.

      Наподобие клинка

      Конница Мюрата

      В русско-прусские войска

      Врезалась с наката.

      Кирасиры хороши,

      Им война – забава.

      Не жалея палаши,

      Рубят влево-вправо.

      Десять тысяч, вот те крест!

      Выручайте, братцы!

      Наши сдвинулись в каре,

      А куды деваться?

      А французы прямиком,

      Лошадей запаря,

      Всею мощью прут на холм,

      К ставке государя.

      Казаки встают стеной,

      Смело приняв вызов.

      Ой, не зря учил Конвой

      Граф Орлов-Денисов.

      За Ефремовым вперёд

      Поспешай, ребята,

      И на смерть, не на живот

      Бейте супостата!

      Корпус, полк, дивизион?

      Спятили вы что ли?

      Лейб-казачий эскадрон

      Стоит всех поболе.

      Получи, Латур-Мобур,

      Пару фунтов лиха,

      Поострее, чем шампур,

      Матушка-дончиха.

      Гойда, саблей по виску,

      Пикой в грудь, однако.

      Захлебнулась на скаку

      Ворога атака.

      Лейб-конвой не оплошал,

      Наше дело свято.

      Государь не зря сказал:

      «Слава вам, ребята!»

      Пролетели 200 лет,

      Но не властны годы.

      Есть геройской битвы след

      В памяти народа.

      Георгиевский пост2

      Эй, браток, не спеши, коль проехал – вертайся обратно.

      Видишь камень-горюч, что белеется возле куста?

      Ты сыми свой папах, поклонись, покрестись троекратно,

      Помяни казаков, что погибли не бросив поста.

      * * *

      Три десятка солдат, да ещё командирская жёнка.

      Супротив же отряд, где поболе бойцов во сто раз.

      И по фронту Кавказ, за спиною родная сторонка

      И нельзя отступить, и неможно нарушить приказ.

      Всюду огненный ад, только крики: «Сдавайтесь, урусы!

      Иншалла! Всё равно вам не выстоять в этой войне!»

      Но стреляют в ответ и старик, и парнишка безусый,

      И казачья жана с мужем тожа палит наравне.

      А в живых уже нет, почитай, половины пикета,

      Пара сотен врагов полегло и с другой стороны.

      Но разрушен редут, и укрытия более нету.

      «Эй, в казарму, браты! Там подмоги дождаться должны».

      Догорает огонь, и не свищут смертельные пули…

      От казармы – зола, только дыма ползёт пелена.

      Казаки не сдались, превратилися в чёрные угли,

      Но с поста своего не ушли ни один… ни одна.

      * * *

      Эй, браток, не спеши, умоляю, не делай ошибки,

      И молитву прочти, хоть не видишь златого креста.

      Белый камень-горюч, он стоит у селения Липки…

      Помяни казаков, что погибли не бросив поста.

      Русские спартанцы3

      Сидит в душе неявная обида —

      Заходит речь про доблестных мужей,

      Так помнят лишь спартанцев Леонида,

      А наши-то ни капли не хужей.

      Две тысячи героев Войска Польска,

      Сорокократный силы перевес,

      Не взяли

1

Из описания Лейпцигского сражения («Битвы народов») – генерального сражения под Лейпцигом между союзными русскими, прусскими, австрийскими, шведскими войсками с наполеоновской армией во время заграничных походов русской армии 1813—1814 годов. С обеих сторон в битве участвовало свыше 500 тысяч человек. Основные события 4 (16) октября 1813 г. произошли на участке боевых действий Богемской армии. С утра русско-прусские части Барклая предприняли наступление на фронте шириной 8 км и овладели рядом пунктов, но, не получив поддержки со стороны австрийцев, вынуждены были их оставить. Наполеон, убедившись в растянутом расположении Богемской армии, собрал мощный кавалерийский кулак (8—10 тыс. конницы под командованием маршала И. Мюрата и генерала М. В. Лотур-Мобура) и решил бросить его на прорыв центра «богемцев» в районе с. Вахау. После интенсивного артиллерийского обстрела позиции союзников из 100 орудий, в 3 часа дня французская конница стремительно бросилась вперед, смяла передовые части, а остальных заставила построиться в оборонительные каре. Эта кавалерийская лавина очень быстро максимально приблизилась к командному пункту союзников, где находился Александр I. Положение исправил находившийся в конвое Александра I лейб-гвардии Казачий полк. В критический момент лейб-казаки (4 эскадрона) под командованием полковника И. Е. Ефремова совершили смелую атаку с фланга на конную массу французских всадников, что остановило ее движение вперед и дало возможность командованию, используя подтянутые резервы, отбросить Мюрата с большими потерями на исходные рубежи. Наполеон не смог поддержать успешно развивавшуюся кавалерийскую атаку.

2

Горели, сгорели, но не сдались! В ночь с 3 на 4 сентября 1862 года казачий пост Георгиевский, близ селения Липки, состоящий из 34 казаков и одной женщины (жены начальника поста), подвергся нападению отряда горцев численностью 3000 пехоты и 400 всадников. Эта огромная масса в течение длительного времени не смогла сломить сопротивление казаков. Дорого отдал свои жизни казачий пикет, прежде чем им овладели враги. Горцы потеряли 200 человек убитыми и ранеными. Презирая смерть и отвергая предложения горцев сохранить им жизнь, прекратив сопротивление, все 34 казака и женщина пали смертью храбрых, причем половина казаков, уцелевших после разрушения стен поста, отошли в помещение деревянной казармы и продолжали оказывать отчаянное сопротивление и при поджоге горцами казармы все до одного сгорели в пламени огня, отвергая все попытки горцев призвать их к прекращению сопротивления. Как отмечено в акте осмотра боя за редут, все участники боя превратились в уголь, но не сдались!

3

Только спартанцы могли так драться… И еще русские! Двухтысячное войско поляков не смогло сломить отряд из 42 русских гусар и заставить их сдаться в плен. Даже когда способных драться оставалось всего 7, они снова и снова бросались в атаку и заставляли отступать 40-кратно превосходящие силы противника… Этот легендарный бой произошел недалеко от деревни Сендзеёвице чуть больше 150 лет назад, в 1863 г. Отряд из 42 добровольцев (гродненские гусары, донские и линейные казаки) преследовал банду польских мятежников, терроризировавших местное население. Командовал отрядом 25-летний Александр Павлович Граббе. Конечно, и до этого боя отряды лихих гродненских гусар гоняли и успешно били мятежные банды примерно 8—9-кратно превосходившие их числом. Однако на этот раз поляков оказалось очень много: свыше 1200 кавалеристов и более 400 пехотинцев. Почти все гусары и казаки, бившиеся пока руки, сжимавшие клинки, имели место для взмаха, погибли. Когда основные силы Гродненского гусарского полка вошли в деревню Сендзеёвице, они застали в живых некоторых из смертельно раненых героев, включая командира А. П. Граббе. Офицеры и гусары с трудом подавляли рыдания, видя ужасные страдания своего израненного товарища. Граббе, собравши остаток сил, слабым голосом, но спокойно рассказал о славной защите своих сподвижников, умолчав по обыкновению о самом себе. 25-летний герой умрет утром следующего дня, все это время повторяя в бреду: «Дайте же мне моего коня, мне надо скакать… лететь…»