Посреди донской степи. Том 2. Казачьи стихи и песни. Евгений Меркулов

письмо для мамани.

      Напиши, мол донёс вестовой,

      Что в бою я был вроде бы ранен,

      Но видали – остался живой.

      Пусть не плачет и молится Богу,

      Путь отсюда до дома далёк,

      Но когда-нить к родному порогу

      Воротится любимый сынок.

      И отдельно записку для бати,

      Правду-матку ему одному —

      Всех прощаю, люблю… ну и хватит.

      Батя мудрый, поймёт, что к чему.

      Вот и всё. Три последних привета.

      Да храни тебя Боже, сестра!

      Помолиться хочу напоследок.

      Чую, мне не дожить до утра.

      Конюх

      Я хозяину сказал: «Хватит, наработал.

      За копейку спину гнуть – будя, не взыщи.

      Ноне пятница у нас, завтрева суббота.

      Аккурат в воскресный день конюха ищи».

      Я – казак, не скопидом и не держиморда,

      За лошадками ходить сызмальства привык.

      Но давить меня не нать, заявляю гордо,

      Коль не хочешь поиметь лишних закавык.

      В том, что пал твой жеребец, вовсе невиновен.

      Он с рожденья для меня, как родной сынок.

      Я же сам яму загон выложил из брёвен,

      Одеялу для него с хаты приволок.

      Али я когда Серку не казал участья?

      Нешто лишнего овса в торбу не кидал?

      Лучше сына распроси строго и с пристрастьем,

      Потому он до коней форменный вандал.

      Пусть расскажет сукин кот, как он ночкой тёмной

      На Серке в донскую степь улетел стрелой,

      И под утро воротясь, не покрыв попоной,

      Утомлённого коня напоил водой.

      Скольки раз яво корил, так поить неможно,

      Надо скошенной травы покидать в ведро,

      Чтобы воду жеребец выпил осторожно,

      Чтобы холодом себе не студил нутро.

      А работать без Серка – то особый гутор.

      Да и неча лишний раз мне пытать судьбу.

      Послезавтра ухожу на далёкий хутор,

      А не то, боюсь, твово сына пришибу.

      Букет

      Плачет горлинка в кустах, словно по покойнику,

      Только жизнью рисковать мне не поперву.

      Я лазоревый цветок на былинке тоненькой,

      Наклонившись на скаку, бережно сорву.

      Вскоре будет хуторок, не проеду мимо я,

      Там в знакомом курене девица-краса.

      Подарю я ей цветок и скажу – Любимая,

      Он такой же голубой, как твои глаза.

      Вот ещё один цветок, солнышком отмеченный.

      Подберу-ка и его, не сходя с коня.

      Вместе с синим подарю любушке при встрече я,

      Чтоб подолее она помнила меня.

      Я скажу ей – На, возьми эту искру Божию,

      В золотистую косу ловко заплети.

      Видишь, волос и цветок колером похожие?

      Это значит – о тебе думал я в пути.

      Вот и третий, ярко-ал, как уста зазнобушки.

      Мне сорвать бы, только конь прянул круто вбок.

      Выстрел сзади прозвучал, порхнули воробушки,

      И я, раненный, в седле усидеть не смог.

      Ох,