Четыре тетради (сборник). Константин Крикунов

на кладбище прилетели голуби. Нас посвящают в монахи. Стою перед шаром, – шар большой, с меня ростом, прозрачный. На мне красное, как колокол, платье. Я шагаю в овраг и тоже лечу счастливый и лёгкий.

      Был мой разорённый дом, сквозь который росли деревья. Ходил за три поля. Слушал птиц под мокрым дождём. Лес такой дымчатый, в нём цветут цветочки синенькие и беленькие, и все приметы говорят о том, что ничего не будет…» Рассказ философа.

      «Ехал я однажды в Самару. Пили водку. На второй полке лежал мужик. Слушал, свесив голову, терпел. Потом слез, решительно налил себе водки и сказал:

      – Пошёл я однажды за стаканом на кладбище… Если я когда-нибудь, не приведи господи, буду писать роман, я начну его именно так: «Пошёл я однажды за стаканом на кладбище».

Июньские дни

      Мальчик в метро играет с водяным пистолетом.

      Старуха:

      – Во время войны с оружием не играют.

      – Похороны, где?

      – В большом зале крематория.

      – Какого крематория?

      – Крематорий у нас один. Знай и люби свой город.

      Мама рассыпала пуговицы, чтобы пришить к моему плащу.

      – Она такая… Красиво-коричневенькая.

      По радио сказали, что Тутанхамон умер в 18 лет.

      – А-яй, как жалко, какой молодой! – сказала мама.

      Воспитательница:

      – Не плачь, жизнь вообще сама по себе штука тяжёлая, страшная, но, к счастью, короткая.

      Мальчик перестал плакать.

      Ларёк, старая и пьяная продавщица в очках:

      – Молодой человек, вы не знаете, как прожить следующие двадцать минут?

      И двадцать минут пройдут, и жизнь пройдёт, как следующие двадцать минут.

      Я подумал и не ответил.

      60 процентов школьников на вопрос «Как вы относитесь к Пушкину и Гоголю?» ответили: я их ненавижу.

      Утро белой ночи, девочка в окне, крик в мокрую и свежую пустоту двора:

      – Хочу мужика!

      Книжка. «Под удовольствием мы понимаем отсутствие умственной и физической боли, а не оргии, пьянство и разврат с женщинами, мальчиками или рыбами».

      Моховая, девочка лет семи в яркой красной куртке под руку с чёрной старухой.

      – А моя мама умерла, – нараспев сказала девочка.

      – Да, – нараспев ответила старуха.

      Июньские дни, все уже на дачах, парикмахерская пуста, одна парикмахерша от скуки стрижёт другую.

У канала

      Мешки путешествуют по городу и играют прохожими.

      Один слетел с набережной, лёг, замер, опустил ухо, слушает. Плохо слышно, ветер? прошелестел и прилёг к самым ногам.

Три писателя

      «Вы, цветущие девушки, прыгающие с зелёного неба на синие луга аэродрома от избытка сил и радости, оглянитесь на пройденный путь революции…» – граф А. Толстой, речь на дискуссии о Добычине.

      «Превращение воды в китаянку и исчезновение китаянки в воздухе. Феерический аттракцион», – Леонид Добычин, письмо 141, афиша.

      «Не забыть