Да будем мы прощены. Э. М. Хоумс

убийца, такой же убийца, как и мой брат. Не больше и не меньше.

      – У вас все в порядке? – спрашивает молодой коп.

      Киваю.

      – Нам тут позвонили, что в парке человек плачет.

      – Это запрещено?

      – Нет, но не так чтобы часто бывает, тем более в это время года. С работы домой идете?

      – Отставлен. А сегодня у меня в доме работает дезинсекция, мне велели уйти. Мне показалось, что парк вполне для этой цели подходит.

      – Обычно люди едут по магазинам, – говорит он.

      – Вот как?

      – Ну да. Когда не знают, куда себя девать, едут, расхаживают по моллам туда-сюда, ну, и деньги тратят.

      – Не подумал об этом, – отвечаю я. – Я не часто по магазинам езжу.

      – Большинство так поступает.

      – Даже с собакой?

      – Ну, есть моллы открытые, есть закрытые.

      Коп стоит и не уходит.

      – Не хочу показаться невежливым, но здесь общественный парк, и я никого не трогаю и никому не мешаю.

      – Бродяжничать здесь нельзя.

      – А как вы отличите бродяжничество от прогулки в парке? На табличке написано, что парк открыт с семи утра до темноты. Я сюда пришел с собакой подышать свежим воздухом. Видимо, это не одобряется? Видимо, в этом городе прийти в парк считается странным и подозрительным поступком? Знаете, наверное, вы правы, потому что тут никого нет, ни одного человека, кроме вас и меня, и потому приношу извинения.

      Погрузив в машину и собаку, и кошку, я еду вести занятия. Приезжаю к университету, паркуюсь в тени, оставляю каждому из зверей миску с водой на полу и приоткрываю окна – на улице чуть больше пятидесяти[4]. Оставляю их, понимая, что им не хуже и не лучше, чем если бы я припарковался возле дома.

      – Сегодня темой нашего занятия будет «залив Свиней»…

      Несколько студентов поднимают руки и заявляют, что эта тема их не устраивает.

      – Почему?

      – Я вегетарианка, – говорит одна из них.

      – Это непатриотично, – подсказывает другой студент.

      – Понимая вашу заботу, я все же продолжаю, как запланировано. И прежде всего должен сообщить, что эта акция была патриотической, пусть и неудачной – вдохновленная любовью нашего правительства к нашей стране. «Залив Свиней» – не ресторан и не фуд-груп, а название неудачной попытки свергнуть правительство Фиделя Кастро руками эмигрантов, обученных ЦРУ. План был идеей Никсона и разрабатывался при поддержке Эйзенхауэра, но приведен в исполнение был лишь после того, как пост президента занял Кеннеди. В ретроспекции идея новой администрации взять на себя ответственность за выполнение тайной операции, запланированной прежней командой, кажется сомнительной. Роль Никсона в организации обучения кубинских изгнанников силами ЦРУ была весьма значительной, и об этом написано в книге Никсона «Шесть кризисов». Все же вполне можно предположить, что многие дела в нашем правительстве передавались от одной администрации другой – что показывает

4

По Фаренгейту, примерно 1 °C.