Кира. Петр Альшевский

в Москве, а думаю Греции,

      раскаленной красной нитью

      вкрапляется громко заявивший о себе

      Камерун,

      мне бы баклажаны на зиму консервировать,

      а я о Греции,

      о Камеруне,

      а для кого мне баклажаны, для Павлика?

      Разбежались с тобой мы, Павлик,

      не успел ты за две с половиной недели

      к заготовкам меня склонить.

      Домашнюю баклажанную икру

      пользующаяся его расположением женщина

      обязана делать.

      Мужчина в постели он не гнилой,

      что-то требовать право имеет,

      роман с диетологом Павликом

      неохотно я вспоминаю.

      Работу он в личную жизнь не вносил,

      диетами меня не грузил,

      однако на мою малейшую

      жировую погрешность

      он глядел прокуратором,

      кожу на животе оттянет

      и хмыкнет,

      возбуждение у меня вконец рушилось,

      а у него мощнейшая эрекция,

      и следом за ней я подвергалась заваливанию,

      нешуточному внедрению,

      секс, говоря так, в принципе, классный,

      но секс без желания секса

      радует не больше, чем огорчает.

      Павлику я ничего не объясняла,

      однажды,

      выкинув в ведро его мокрый презерватив,

      сказала ему идти прочь,

      дорогу ко мне удостоить

      забвения,

      выпроваживаемый Павлик не упирался,

      для страдающей ожирением супруги

      риэлторской шишки

      диету отправился составлять.

      Мужчины у меня, когда задумаешься, да,

      разношерстные.

      Настоящего зла я ни на кого не держу,

      стараюсь быть снисходительной,

      пухлые руки последовавшего

      за Павликом инкассатора Демьянова

      меня жадно щупали,

      в пучину безмерного блаженства

      не погружали,

      лицо у Демьянова доброе,

      толстое, по менталитету он балагур,

      неутомимый рассказчик нередко пошлейших

      баек,

      на вопрос, выдают ли ему пистолет,

      он издавал невнятное бормотание,

      говорить о степени

      своей вооруженности не желал,

      ну а лапал очень настойчиво,

      возможность отступления у меня,

      что-то чувствующей, отнимал,

      в постели,

      браво, господин Демьянов,

      он выдавал уровень выше среднего,

      жена, говорил,

      у него безвременно постарела,

      перетрудилась игрой в бадминтон,

      с тремя приезжими адыгейцами по очереди

      играла и в кустах провела с ними ночь,

      поэтому и я,

      уязвленный до моих волосяных кончиков,

      изменять ей право имею!

      Демьянов, у него не отнимешь,

      меня смешил.

      С сумкой денег пойдет,

      на него налетят и прихлопнут,

      при мыслях о его будущем

      посмеивалась я с нотками

      грусти,

      по заднице ему хлопну

      и чистейшим