Кира. Петр Альшевский

p>

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Кира

      1

      Таксист от меня не отстанет,

      выбор сервиса не за мной,

      до рождения женщиной

      я плавала на галере,

      стеклом снимала скальп,

      к номерам я приглядываюсь.

      Таксиста не гоню,

      о коликах ему не рассказываю,

      за шампанским пойдет раздор.

      Гусь и тот не прожарится.

      Ты не превышай, меня не подталкивай,

      я вышла сюда обретать,

      в квартире слишком много

      тормозящей меня памяти,

      из двух сумок я бы понесла

      наиболее полную.

      Я надрывалась.

      Меня едва не повесили на шарфе.

      Любовь швыряется копьями,

      засовывает в глаза спички,

      о горящих я еще не сказала.

      Хлопнула дверь.

      Глядя на выскочивших ко мне

      ухажеров,

      к кому-то одному

      мне никак не склониться,

      снега полный кувшин.

      Тает,

      растает и вырастающая фигура

      нравившегося мне укротителя,

      насчет хищников он при знакомстве

      наврал.

      Ухо у него, правда, рваное.

      С кем-то опасным сводила его

      цирковая судьба.

      Спадающие брюки берег, штанины

      заботливо подворачивал,

      в какой бы город мы ни поехали,

      он говорил: тебе его я открою,

      по вихляющей по городу кромке

      тебя проведу.

      Кривые улочки,

      злачные заведения,

      недостатка в бедовых заходах

      я и до него не испытывала,

      не распалит он, похоже, меня.

      Печально известное погружение.

      Благодаря моим всхлипываниям

      и похрипываниям

      оно на устах.

      Построю объединяющий мост.

      Возведу его на средства

      ненасытного лора.

      Меня не высмеивайте,

      вы не знаете – он врач с доходами

      лидера секты.

      Образование вроде смоленское.

      Удочка метров пять.

      Рекламу в Интернете давал и залавливал,

      частной практикой сколотил,

      меня жаждал,

      добивался,

      не отпускал,

      бесконечными для меня сутками

      с ним я в постели лежала.

      Мне бы обогнуть земной шар,

      залатать пробитое днище,

      покойницей я всплыву,

      наговорю тебе грубостей,

      без моего четко выраженного согласия

      ты меня на палубу затащил.

      Гальюн у тебя скандинавский?

      Болгарскую сантехнику отвергаю,

      самоуважение – не каприз,

      к окружающей среде ты с заботой?

      Трубочку в рот и сосать,

      коктейлем туманить,

      неплохо ты на борту отдыхаешь,

      к красным коротким платьям

      равнодушие победив.

      Соленость не та,

      вода не из моря,

      в ней пузырьки газа,

      на меня свалилась податливость,

      в композиции я,

      ты,

      и чертова койка,

      ты учитывал, что я женщина.

      Твои губы касались моих бровей.

      А он меня не хотел, свистел совершенно

      не плотоядно.

      Свистун Ковылев.

      Ни о чем не пожалевшая жертва

      моего хлесткого соблазнения,

      случившегося приблизительно

      на закате.

      Спектакль не шел.

      В пустовавшем зале

      со шваброй не пританцовывали.

      Мы в темноте.

      Вам, лампам, обнажающим мои телесные

      дефекты,

      вам бы не зажигаться! – меня подмывало

      вскричать.

      Меня уважали за честность.

      Ты отвратителен,

      от меня ты ничего не добьешься!

      Он уходил с поклонами,

      небеса за нашу неудачную для него

      встречу не корил,

      пальцем ножку