Безумие толпы. Луиза Пенни

Ги и Изабель. Встали по бокам от него.

      – Вы о чем думаете, patron? – спросила Изабель.

      – Я думаю, что месье Тардиф стоял дальше, чем следовало.

      Она удивленно посмотрела на него. Удивленно – потому, что сама не обратила на это внимания.

      – Верно. Почему же он не подошел поближе? – нахмурился Бовуар. – Тогда бы он не промахнулся.

      – Может, поэтому и не подошел, – сказал Гамаш, подходя к столу в центре сцены. – Еще один вопрос к нему.

      Смотритель вернулся с тарелкой песочного печенья в виде рождественских елочек и снеговиков, с серебряными шариками, похожими на крупную дробь и в такой же мере съедобными.

      Еще он принес три кружки крепкого горячего чая.

      Полицейские поблагодарили его и приложили ладони к кружкам. Зима проникла в большое пустое помещение, и руки сами искали тепла.

      Старший инспектор кивнул, и Лакост с Бовуаром сообщили ему об их разговоре с Вио.

      – Похоже, цель посещения спортзала Эдуардом Тардифом состояла в том, чтобы отвлечь смотрителя, а кто-то другой в это время спрятал в помещении хлопушки и пистолет, – сказала Изабель.

      – Вероятно, его брат, – предположил Бовуар. – Копы в Абитиби не оставляют попыток найти его, но вполне возможно, что его там нет. Мы разослали его фотографию и данные о нем.

      Гамаш сделал глоток чая и посмотрел на помятую шапочку «Канадиенс», все еще лежавшую на полу.

      – Если предположить, что сообщником был не его брат? – сказал он, пытаясь вообразить это. – Если предположить, что сообщник во время лекции тоже находился здесь? Он явился сюда несколькими днями ранее и спрятал эти вещи.

      Гамаш говорил, а перед его глазами мелькали, как в фильме, мысленные образы. Мужчина в шапочке «Абс» входит в зал вместе с толпой. Потом он ускользает из зала. Возможно, идет в туалет. Берет из своего тайника хлопушки и пистолет. Незаметно вручает пистолет Тардифу.

      – Может быть, он должен был привести в действие хлопушки, посеять панику, – сказала Изабель, – чтобы Тардиф в это время мог стрелять без помех.

      – Может быть, когда после взрыва хлопушек все бросились к дверям, он собирался подбежать к сцене, – выдвинул свою версию Бовуар, – и, воспользовавшись суматохой, застрелить профессора.

      – Но почему тогда для начала не подойти поближе? – спросил Гамаш.

      – Возможно, он так и планировал, но, увидев вас и агентов перед сценой, понял, что после выстрела ему не уйти, – рассуждал Бовуар. – Его шансы на побег повышались, если он занимал более отдаленную от сцены позицию.

      – Ладно. Мы должны продолжать поиски брата Тардифа, но не упускать из виду, что в деле мог участвовать кто-то другой, – сказал Гамаш. – А как насчет осветителя и звукооператора?

      – Они студенты, – сообщил Бовуар. – Не исключено, что Тардиф заплатил им, чтобы они захватили с собой кое-что в упаковке. А что внутри, они не знали.

      – Но разве они не должны были бы заявить об этом? – заметила Лакост.

      – У вас не было детей студенческого возраста, – усмехнулся Гамаш. – Это