Дети Богов и Воинов. Шона Лоулес

монастырей? И зачем нам это? Зачем знать об их интригах, если мы не помогаем поддерживать мир?

      – Поддерживать мир? – повторил Томас. Подавшись было вперед, он замер под взглядами остальных Потомков. – Смертные не ведают, что это такое. Вражда заложена в их природе. И тем не менее это не означает, что нам безразлична их судьба. Совет посылает Потомков в монастыри, чтобы мы первыми узнавали о любых войнах, которые затевают смертные. Иногда мы позволяем целителям помогать пострадавшим женщинам и детям – и я считаю, что этого вполне достаточно. – Томас сокрушенно покачал головой. – Твои слова не имеют никакого отношения к твоему преступлению. Ты согласилась соблюдать законы Нового соглашения и не сдержала слово.

      Роунат с мечтательным видом посмотрела на окна, через которые струился солнечный свет.

      – Лицо сына явилось мне во сне, а ветер нашептал, как отыскать его отца. Я так и поступила.

      Томас закатил глаза:

      – Ты и раньше утверждала, будто слышишь шепот ветра, но отказывалась делиться с Гобнет подробностями. Ты просто бредишь.

      – Нет. Это ты бредишь. – Роунат задрожала, и ее путы из плюща тоже затряслись.

      Я больше не могла молча смотреть, как Томас подначивает и дразнит мою сестру.

      – Оставь ее в покое! – Вскочив на ноги, я подбежала к столу хранителей и обняла Роунат обеими руками. – Она легла со смертным по любви, а не ради власти. Это разные вещи!

      – Мы все согласились соблюдать новые законы, Фоула, – резко напомнила Лег.

      Я заслонила сестру:

      – Значит, вы собираетесь следить за всеми нами? Каждую ночь подглядывать, с кем мы ложимся в постель? Пока мы не вмешиваемся в войны смертных, мы имеем право любить кого захотим!

      – Фоула, ты снова рассуждаешь как наивное дитя, – презрительно молвил Томас. – История уже доказала, что мы не умеем беспристрастно относиться к тем, с кем делим ложе. Именно поэтому мы раньше так часто сражались в войнах смертных. От них нужно держаться в стороне. Так решили мы все.

      Гобнет кивнула:

      – Роунат признала вину и рассказала, какие чувства ею двигали. Шестьдесят лет назад мы согласились, что нарушение законов будет караться со всей строгостью, но не обсудили, как именно. Нам предстоит сделать это сегодня.

      Тишина в зале сменилась низким гулом перешептывающихся голосов.

      Томас поднялся:

      – Верховный друид предлагает следующее: все нарушители Нового соглашения прощаются либо с даром, либо с жизнью.

      – Нет! – вскричала я. – Да как у тебя язык повернулся?

      Он поднял длинный клинок, лежащий в центре стола.

      – Наши предки привезли этот кинжал в Ирландию из туманных краев. Любой желающий Потомок может стать смертным, если пронзит свое сердце его острием. – Он повернулся к моей сестре. – Ты этого желаешь, Роунат? Смертные настолько тебе милы, что ты готова отказаться от дара и стать одной из них?

      Она покачала головой, и Томас нахмурился:

      – Значит, ты предпочтешь умереть?

      Он поставил на стол стеклянный флакончик с бурлящей