Монашка. Олег Мозохин

с фиолетовыми чернилами и каллиграфическим почерком написала короткое письмо.

      Она прочитала его несколько раз, довольно улыбнулась и затем решительно вложила его в небольшой голубой конверт. Вечером она передала его полковнику Садовнику, который обещал сразу же переслать его в Москву. Полковник долго не отпускал ее в этот вечер и настойчиво уже не просил, а требовал физической близости.

      Она на какое-то время заколебалась, но тут же на нее напал такой сильный страх перед этим настойчивым человеком, и инокиня прошептала:

      – Нет. Нет. Я боюсь. Я не могу вам принадлежать.

      Тогда Садовник, лежавший на кровати, отвернулся от нее к стене и сердитым, разочарованным голосом сказал:

      – Уходите… Уходите, Таисия от меня… Но помните, что больше уже я никогда не попрошу вас об этом.

      Смущенная этой сценой, она стояла около кровати полковника, отвернувшегося от нее к стене, а потом спокойно спросила:

      – Надеюсь, Николай Арсентьевич, что ваши личные дела не помешают вам переслать мое письмо Сталину?

      Не поворачиваясь, он пробурчал:

      – Конечно, нет.

      Таисия попрощалась с Садовником и занялась своей обычной работой в приемном покое.

      А в следующую ночь случилась очень неприятная история. Полковник отослал основную часть своих войск в соседнее село, где проходила облава на националистов. В «Студионе», здании монастыря, где проживал Садовник и располагался его штаб, осталось всего три офицера и восемь солдат. Кто-то, по-видимому, из монахинь сообщил об этом оуновцам, после чего они и напали на монастырь. Только благодаря бдительности часовых удалось обнаружить пробиравшихся по монастырю бандитов. Завязалась ожесточенная перестрелка. В воздух одна за одной, озаряя монастырь, уходили зеленые ракеты русских.

      Таисия шла темным коридором «Студиона» и вдруг, охнув, прижалась к стене: по нему продвигалась группа солдат в советской форме. Она сразу подумала: а вдруг это переодетые бандиты? Ведь они часто использовали советскую форму в своих целях. Что будет с полковником?

      Она задрожала, представляя ужасную картину расправы. Таисия хорошо знала, как националисты расправлялись с захваченными советскими офицерами. Она побежала к комнате Садовника и тут услышала его громкий голос. С автоматом в руке он что-то приказывал пробегавшим солдатам. Таисия облегченно вздохнула.

      Перестрелка также внезапно закончилась, как и началась. На инокиню, притаившуюся в коридоре, внимания никто не обращал. Из полураскрытой двери комнаты полковника доносились голоса солдат, радостно рассказывающих ему о бегстве бандеровцев. Тут к инокине стайкой подошли монахини, вышедшие на поиск Таисии, которые были встревожены ее долгим отсутствием. Услышав их голоса, вышел из своей комнаты и Садовник. Обращаясь к монахиням, он сердито сказал:

      – Ваши бандиты хотели меня убить. И только бдительность часовых спасла меня и мой штаб от разгрома.

      Монахини смущенно