Монашка. Олег Мозохин

А при дворе митрополита Таисия со знанием ряда иностранных языков и церковного пения будет очень полезной ее преосвященству.

      Но не только это тревожило матушку Монику. Она очень боялась полковника Садовника, который почему-то зачастил в монастырь, вынюхивая здесь все кругом. Она заметила, что его не так интересуют облавы в селе, как монахиня Таисия.

      – Бойся его, Таисия, это коварный, нехороший человек, – предупреждала ее уже в который раз матушка.

      А Таисия в душе лишь только улыбалась словам игуменьи. Могла ли она бояться этого человека? Могла ли она ему не верить? Нет, еще раз нет. Cлова матушки Моники обижали ее, оскверняли хорошее, красивое чувство, которое все сильнее и сильнее захватывало ее душу. Поэтому, сославшись на большое количество больных в приемном покое, она прервала разговор с игуменьей.

      Однако у себя в келье Таисия, проанализировав разговор с матушкой, решила, что она в чем-то была права. Особенно в части взаимоотношений с националистами. В этом она видела для себя главную опасность, поэтому согласилась с предложением матушки Моники отправиться на какое-то время во дворец Святого Юра. О грозившей ей опасности Таисия изложила в письме митрополиту Иосифу Слипому, в котором сообщала, что работа в монастырском приемном покое становится для нее все опасней, и просила положительно решить перевод ее в резиденцию его преосвященства.

      Конечно, она не раз думала, что за помощью могла обратиться и к Садовнику, но ее удерживала стеснительность, воспитанная многими годами, проведенными в католических монастырях. Да если честно признаться, то она мало верила в то, что такой серьезный человек, полковник великой Красной армии, мог полюбить ее. Ведь они так мало знали друг друга. Ей также казалось, что Садовник не поверил ей, что она вторая дочь царя Николая II. Ведь он почти не задавал ей об этом вопросов и не пытался говорить с ней серьезно. Все это заставляло быть с ним сдержанной и не пытаться обращаться к нему за помощью.

      После отъезда матушки во Львов бандеровцы наглели с каждым днем. В это время среди них свирепствовала поголовная чесотка, одолевали разные лишаи и другие кожные болезни. Зобков в это время таскал ей целыми ведрами свиной жир, из которого она готовила разные мази для больных. Кроме того, в село Подмихайловце из села Колина привезли и разместили во многих крестьянских хатах обмороженных и сильно истощенных бандитов. Во время облавы они почти 14 дней скрывались в местных пещерах. И вот теперь по несколько раз в день она посещала этих тяжелобольных людей.

      Прекрасным солнечным днем вернулась матушка игуменья, задумчивая и очень расстроенная. Ее радостно высыпали встречать все монахини, но и это не подняло ей мрачного настроения. Вечером в келье матушки, когда Таисия просматривала купленные ею во Львове лекарства, игуменья откровенно призналась ей, что поездка к митрополиту была мало удачной, и, кроме горя и печали, она ей ничего не принесла.

      Говоря с митрополитом, она узнала, что из ее смиренного, казалось, монастыря