Монашка. Олег Мозохин

ночи. Потом Таисия и матушка Моника проводили русских офицеров в специально приготовленную для них комнату, где они тут же заснули. А у Таисии ночь прошла в тревоге и сомнениях. Какое-то внутреннее предчувствие подсказывало ей, что встреча с этим, понравившимся ей русским полковником, человеком новой России, совершенно изменит ее жизнь. В душе ей становилось то до боли грустно, то страшно, но чувство, что через этого человека она приблизилась к своей потерянной родине, радовало ее и пересиливало все ее душевные тревоги.

      На следующий день, это было 30 декабря, полковник познакомился с доктором Красовским и о чем-то долго с ним разговаривал в его комнате. Таисия в это время находилась в аптеке приемного покоя, располагавшейся рядом с апартаментами доктора. Она долго боролась с возникшими в ее голове мыслями, что вот здесь, совсем рядом, находится представитель ее родины, а она так ему ничего не рассказала, что происходит в селе и в монастыре.

      Она долго мучилась над вопросом, как ей поступить, и вот, приняв решение, бросила заниматься лекарствами и постучалась в комнату доктора Красовского, который встретил ее недовольным взглядом. Она не обратила на него никакого внимания, а сразу подошла к сидевшему в кресле Садовнику и произнесла:

      – Извините, пожалуйста, Николай Арсентьевич, но мне нужно срочно с вами переговорить.

      Садовник вежливо ей ответил, что после разговора с доктором он сразу же зайдет к ней в аптеку. И действительно, минут через пять он был у нее. Он улыбнулся ей, раскрыл рот, чтобы произнести какую-то фразу, но инокиня опередила его и взволнованно спросила:

      – Николай Арсентьевич, скажите, только честно, как относятся в новой России к людям, кто до революции принадлежал к самым верхним эшелонам власти, к правящей верхушке, которые в силу каких-то причин оказались за границей, в эмиграции?

      Таисия замолчала, ожидая с нетерпением ответа. Садовник задумался, как бы попроще разъяснить ей политику советского правительства по отношению к белой эмиграции, а она взяла его за руку продолжила:

      – Меня интересует вопрос – арестовывают ли органы советской власти таких людей? Тех, кто стоял у короны царской России?

      Полковник ласково ответил на пожатие ее рук, улыбнулся ей и спокойно сказал:

      – Таисия, ты знаешь, в этом нет никакого секрета, что некоторые круги белой эмиграции сразу повели активную борьбу против советской власти в России. Они стали организаторами многих грязных дел против народа своей родины. К таким людям у нас однозначное отношение: что заработал, за то и отвечай. Но есть в эмиграции люди, и таких немало, которые в силу независящих от них причин оказались за границей, где с симпатией всегда относились к своей стране, мечтали вернуться. Многие из них во время небывалой схватки с фашизмом сражаются в европейском движении Сопротивления, некоторые материально помогают СССР, в том числе и лица, относящиеся к правящим кругам бывшей царской России. Они никогда не вели и не ведут никакой антисоветской деятельности. Так скажи, Таисия, зачем советской власти