Посмотри, отвернись, посмотри. Елена Михалкова

«дядю Григория».

      Меня пригвоздило к месту.

      До подъезда оставалось каких-то сто метров, а я не могла двинуться.

      Паспорт! Паспорт, который он доставал из моей сумки! Ему нужна была страница с пропиской, и он подсмотрел адрес.

      При дневном свете он выглядел старше, чем на искитимском застолье. Тощий матерый урка с синей веной на лбу. Джинсы, футболка, мятая трикотажная кофта на молнии…

      Григорий шагнул на проезжую часть, вздернул верхнюю губу, изобразив улыбку-оскал, и я поняла, что сейчас он убьет меня. Подойдет в тихом московском дворе, где дети играют на площадке и коты дремлют на подоконниках, ударит заточкой – и мое время закончится девятнадцатого мая в пять часов вечера.

      Нас разделяло несколько шагов, когда на Григория налетел Антон. Он врезался в него, как пушечное ядро. Григорий отлетел в сторону и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на бордюр. Антон обернул ко мне побагровевшее лицо. Я никогда не видела его в такой ярости.

      – Иди домой, – сквозь стиснутые зубы приказал он. – Я сам с ним разберусь.

      – Антон…

      – Иди домой, – повторил он. – Подожди! Вот, возьми…

      Он сунул мне свой телефон и буквально затолкал в подъезд.

      – Антон, что ты хочешь делать…

      – Ничего не бойся. Все будет хорошо.

      Дверь подъезда закрылась. В последний миг я увидела костлявую фигуру Григория, быстро удалявшегося через двор.

      Антон бросился за ним.

      Можно было пренебречь его распоряжением. Выскочить на улицу, поднять скандал, вызвать полицию… Но Антон пообещал, что разберется сам.

      Когда, поднявшись в квартиру, я выглянула из окна, двор был уже пуст. Антон с Григорием исчезли.

      Несколько часов я места себе не находила. Рассказать о происходящем можно было только Эмме, но та всполошилась бы. Незачем тревожить даму ее возраста.

      В половине девятого щелкнул дверной замок. Я вылетела в прихожую, готовая увидеть своего мужа окровавленным и избитым. Но Антон выглядел как обычно, разве что чуть более измученным.

      – Полина! Как хорошо, что ты дома!

      – Господи, где мне еще быть!

      Теперь я обнимала его так, словно он потерялся и нашелся.

      – Дай ботинки сниму, – рассмеялся он, и я отстранилась.

      – Что произошло? Ты его догнал? Вы дрались?

      – Да ну, какое там… Я существо миролюбивое. – Он взлохматил мне волосы.

      – Я думала, ты его прямо там убьешь, на месте.

      – Я жутко за тебя испугался. – Антон снова притянул меня к себе. – Слушай, живот подводит. У нас есть поужинать? Разогрей, пожалуйста. Меня на нервяке пробило на хавчик.

      Он как-то судорожно улыбнулся и прерывисто вздохнул. Вот теперь стало заметно, что встреча с этим выродком далась ему нелегко.

      Пока он мылся, я сварила картошку и пожарила отбивные. Антон вышел, обернутый в полотенце, налил рюмку водки и опрокинул в себя, как родниковую воду. Потряс головой:

      – Бр-р-р! Совсем я отвык от таких людей. Их только с водкой