Сын негодяя. Сорж Шаландон

был в войсках SS?

      Отец пожал плечами.

      – Разумеется. Батальон «Шарлемань» был подразделением SS, а как ты думал?

      Он пристально посмотрел на меня. Я едва дышал. Пощупал себе пульс – сердце бешено билось.

      – Но надо помнить – это не те эсэсовцы, каких ты видел в фильмах, которые пытали партизан и всё такое прочее! Мы, французы, никогда не трогали своих, французов. Это было не по нашей части. Наша задача – бить Сталина, вот и всё!

      Отец был пьян. У него заплетался язык. Голос стал гнусавым, как у докучного клиента бара в час закрытия.

      – Ты убивал фрицев, как Бельмондо?

      Мой голосок из детства.

      – Ты убивал русских?

      Он развел руками:

      – Приходилось выбирать: или они, или я.

      Я повторил свой вопрос.

      – В Померании да[6].

      – По телефону ты говорил про Россию и Украину.

      Он как будто не помнил. Беспомощно махнул рукой. Я процитировал его слова на автоответчике:

      – «Парни трагически погибли. В разных местах… Мои товарищи… Вижу их всех».

      Он сник.

      – Ты еще про Берлин говорил. «В Берлине, в последние дни. Это было ужасно».

      – Ужасно…

      Он явно был уже не здесь. Видел что-то свое. Ускользал от меня.

      – Ты участвовал в боях за Берлин, папа?

      – Да, с батальоном «Шарлемань». Метро. Последний рубеж.

      Он откинул голову на спинку скамьи, закрыл глаза.

      – Мы защищали бункер Гитлера вплоть до второго мая сорок пятого года.

      Он утомился, обмяк. Не только из-за пива. Сказывалась и болезнь.

      – А когда отошли, выяснилось, фюрер уже два дня как был мертв.

      Слово «фюрер» он произнес с почтением.

      Я был раздавлен. Задыхался. От его признаний несло пивным перегаром и тлеющими руинами. Я встал. Надел пиджак. Он тоже поднялся. Никак не мог попасть рукой в рукав пальто. Я помог ему. И мы вышли на улицу.

      – Ты попал к русским в плен?

      Он посмотрел на грозовое небо.

      – Некоторые сдались, но не я. Мы, несколько человек, трое суток шли на запад, к Висмару. Добрались до британских аванпостов на окраинах, и там почти все ребята подняли руки. Даже наш гауптштурмфюрер сдался англичанам. – Он повернулся ко мне. – И представь себе, те передали их русским! Стоило столько мучиться!

      – А ты?

      Он хитро усмехнулся и подмигнул.

      – Я не такой дурак! Отделился от всех у городской заставы. Спорол трехцветную нашивку с рукава и пошел на юг.

      Он вел меня к набережной Соны.

      – Шел весь день, а вечером лег спать на берегу какого-то озера. Замаскировался кустами, да тут еще туман – ничего не видно. – Он взглянул на меня. – Но знаешь что?

      Нет.

      – Я проснулся от лая собак. Английские парашютисты.

      – И что ты сделал?

      – Хороший вопросик! – Он хохотнул и остановился. – Выбор такой: или меня схватят Томми[7], или я решусь на нехилый заплыв.

      Он держал паузу.

      – Ну и?

      – Дополз до озера и сиганул

6

Имеется в виду Восточно-Померанская операция (февраль – апрель 1945 г.) советской армии против нацистской Германии.

7

Прозвище британских солдат.