Ожившие кошмары. Александр Матюхин

его, сейчас вернусь.

      Маша подошла к Васе, ударила по щекам. Силой разлепила веко большим пальцем.

      – Это еще не все, дружочек. Даже не думай, сука. Ты. Убил. Мою. Сестру, – ее оскал в сантиметре от обезображенного лица. – И мы с тобой еще не закончили!

      Макс вернулся, держа свою ношу за длинный рог.

      – Ты пока еще преобразился только наполовину.

      К Васиным ногам покатилась голова черного козла.

* * *

      – Раздевайся, – Вася подошел к шкафу. – Твоя одежда плохо высушилась, а вечера холодные. И курточка у тебя… того, тоже холодная.

      Катя замерла, шмыгая носом и не выпуская дверной ручки.

      – Вон, сопливишь уже, – мужчина зарылся в шмотки с головой. – Так, вот носки шерстяные. Теплые! И шарфик. Сейчас куртку дам.

      Вася встал.

      – По лесу одна опять заблудишься. Я провожу. У меня и фонарь хороший есть.

      Катя какое-то время медлила, затем стала переодеваться, бросая на Васю короткие взгляды. Ее вещи сложили в отдельный мешок.

      – А вы меня точно домой отведете?

      – Отведу.

      Девочка пристально всмотрелась мужчине в бороду и неуверенно улыбнулась.

      До деревни даже коротким путем через лес было около шести километров. Шли молча, Вася по-прежнему стыдился своей лжи о телефоне и старался не смотреть на спутницу. Лес словно умер: свет фонарика выхватывал черные стволы, те мрачными надгробиями тянулись ввысь, кое-где лежал нерастаявший снег, будто припорошенные могильные плиты. Влажный воздух холодил лица.

      Катя остановилась.

      – Мне хочется…

      – Чего?

      – Я хочу… в туалет.

      – Иди, – мужчина кивнул. – Только недалеко, чтобы видела свет.

      Девочка смешно поковыляла за деревья, размахивая непомерно длинными рукавами. Край мужской куртки почти волочился по земле.

      «Подумай».

      «Нет. Я решил».

      «Ее там не ждут. Она как мы с тобой. Будет только хуже».

      «Ты ее не получишь».

      «Спасибо не скажут. Не поверят, что не тронул. Оболгут. Загнобят».

      Голос накатывал тяжелыми волнами, теперь он гремел изнутри, возвращался эхом. Требовал.

      «Отдай»!

      – Нет! Молчи, молчи, молчи! – Вася кричал, но не мог перекричать. Ударил по стволу кулаком, чтобы заглушить болью. – Молчи! Да замолчи же ты! Пожалуйста, молчи!

      Он бил, пока слушалась рука. Кровь на коре, кора забилась в плоть, а перед глазами пелена из слез. Вася утерся рукавом. Рядом стояла Катя и смотрела на запыхавшегося, окровавленного мужчину с открытым ртом. А потом побежала.

      – Стой!

      Вася подхватил фонарь и бросился следом. Он должен ее догнать, успокоить! Бежал, не различая дороги, по зарослям, настолько густым, что не каждый зверь сможет проложить здесь свои тропы. Поскальзываясь на мокрых корнях, падал в липкий снег, задыхаясь, сдирал кожу об острые ветки, целился лучом света в ускользающий силуэт, но невысокая фигурка все реже мелькала впереди.

      «Да как она так быстро бежит в этой куртке»?

      Впереди послышался шум воды. И сразу