Игра Бродяг. Литтмегалина

за неделю убиваю больше. Поздно очищать мою совесть, – пробормотала Наёмница, но так тихо, что Вогт не мог ее услышать.

      – Сначала мы подойдем к ним с абсолютно незаинтересованным видом, как будто просто так, – громким шепотом проинструктировал Вогт и ломанулся, сам не лучше пьяного коня.

      Наёмница вцепилась в него, в очередной раз с не меньшим удивлением убеждаясь, что, если Вогт принял какое-то решение, его не остановить, при всей его внешней мягкотелости. «Я буду стоять здесь! – мысленно пообещала она себе. – Я не буду делать эту глупость только из-за того, что он ее делает! Пусть пропадает без меня! Ведь я так и поступлю, верно?»

      Верно?

      – Мы пришли освободить вас! – пафосно известил Вогт. Если кто-то на площади его не услышал, то ему следовало прочистить уши еще лет так десять тому назад.

      Наёмница в ужасе зажмурилась. Ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не участвовать в этом сумасшествии. Однако же на рабов во всех смыслах громкое заявление Вогта произвело куда как меньшее впечатление. Ближайший к ним раб поднял к лицу связанные руки и запустил палец в ноздрю. Остальные не шевельнулись, продолжая апатично глядеть в пространство. Раздавая налево-направо уверения в уже наступившем светлом будущем, Вогт начал отвязывать веревки от коновязи. Наёмница наблюдала за ним, уже не пытаясь вмешаться. У нее было странное чувство – как будто она упала в воду стремительной реки, и теперь ее уносит с такой скоростью, что любое сопротивление абсолютно бесполезно. За поступком Вогта неминуемо последуют проблемы, и лучшее, что она может сейчас сделать – это бежать отсюда подальше.

      Но она осталась. А затем зажала под мышкой зеленый плащ и начала помогать Вогту.

      «В конце концов, – подумала Наёмница, остервенело разрывая связующие рабов путы, – какая разница, что со мной будет. Я пропала в любом случае».

      – Бегите! – повелительно приказал Вогт, высоко поднимая руки, словно на самом деле призывал рабов взлететь. – Бегите! Вы свободны!

      Рабы не выражали особой радости по поводу освобождения, но все же устремились прочь. Нет, не прыснули, как тараканы при виде света. Скорее начали расползаться, как гусеницы. Наёмница и Вогт, спотыкаясь и при поворотах с разгона стукаясь о стены, затерялись в сложной паутине улочек города.

      – Как ты думаешь, – спросил Вогт, отдышавшись, – они смогут убежать в прекрасный лес, построить там дома и жить счастливо до конца их жизней?

      – Что-то подсказывает мне, что нет, – ответила Наёмница, обессиленно опустившись на липкую мостовую. – Итак, – констатировала она, – мы голодные, усталые и почти задохнувшиеся в навозной куче, которую они именуют городом. Мы не нашли карту и – по твоей, недоумок, вине – влипли в крупные неприятности.

      – Мы можем просто уйти отсюда и поискать карту где-то еще, – жизнерадостно предложил Вогт.

      Наёмница испепелила его взглядом, выдыхая клубы дыма из ноздрей – от ярости она вся раскалилась. Каков же тупица! Он хоть что-нибудь понимает в происходящем?

      – (…)