Игра Бродяг. Литтмегалина

блеск шлем и поскреб жидкие волосенки на макушке.

      – Кто такие? – осведомился он презрительно.

      – Мы… – начал Вогт.

      – А сам-то как думаешь, милый? – перебила Вогта Наёмница, начавшая невесть отчего говорить дурацким тонким голосочком.

      Стражник ухмыльнулся. Вверх по губам к носу у него шел большой, хорошо заметный шрам, и от этой располовиненной улыбки Вогту стало тем более не по себе.

      – У нас такого добра и без тебя хватает.

      – Да ну? – развязно осведомилась Наёмница (Вогт расслышал в ее тоне угрозу, а стражник – нет). – Я лучше всех.

      Стражник хрюкнул в сомнении.

      – Эй! – заорал он. – Гляньте на красотку!

      Из-за городской стены выкатилась еще парочка таких же стражников в нечищеных шлемах и встала рядом с первым, все трое на одну небритую рожу. Оценив внешние данные Наёмницы, они дружно заржали. Вогт, жадно втянув в себя воздух, мелко, нехорошо затрясся.

      – А этот придурок с тобой кто? – продолжил расспрашивать Наёмницу первый стражник.

      – Этот придурок? – переспросила Наёмница, оборачиваясь к Вогту и втыкаясь в него острым взглядом. – Это… па-по-чка.

      «Кивай давай», – беззвучно потребовали ее губы, но Вогт не двигался и лишь багровел, так что добиться от него содействия не было никакой возможности.

      – Слышь, парень, – сочувственно обратился к Вогту один из стражников. – Пустое дело, бросай. На такой ты ничего не заработаешь.

      – Заработает, – уверила Наёмница, нежно положив ладонь на плечо Вогта. Ее рука была тяжела как камень. Вогт перекосился на один бок.

      – Гони триста ксантрий, – решил первый стражник, водружая шлем на голову.

      – Триста ксантрий! Ха-ха-ха, – отрывисто рассмеялась Наёмница. – Мелко копаешь. Шестьсот, милый, но на выходе.

      – Ты не поняла, шлюха? Триста ксантрий сейчас, и только тогда вы проходите.

      Вогт вздрогнул. Наёмница ухватила его за руку и крепко – очень крепко – сжала ее.

      – Это ты не понял, прелесть моя, – возразила она стражнику, демонстрируя зубы в улыбке, которая по привычке выглядела как оскал. Ее глаза излучали нежность: сдохни. – Шестьсот ксантрий. На выходе. А сейчас мы проходим. У нас нет денег – пока. Я заработаю и расплачусь. Куда я денусь-то? Не улечу же я из города.

      – Кто знает. Мож, тебя прибьют где-нибудь в подворотне, и что тогда? С вас даже в залог взять нечего, поганые бродяги.

      – Мы расплатимся, – деревянным голосом выговорил вдруг Вогт. – Честное слово.

      Стражники отвлеклись от Наёмницы и уставились на него. Вогтоус ответил им взглядом, полным страдания.

      – Три дня, – подхватила Наёмница. – А затем вы получите свои деньги, – она просительно посмотрела на стражников.

      – Девятьсот, – подал голос тот, кто еще ни разу не высказывался. – По триста на каждого. И еще поработаешь для нас.

      «Скотина, – подумала Наёмница. – Да на всем этом вонючем городишке не заработать девятьсот ксантрий!» Хотя «работать» она в любом случае не собиралась.