Когда Богам не всё равно. Варвара Гребенюкова

вошли в дом, сначала она, потом я, по старшинству. Нас провожали недоумённо, вытянутые лица работников во дворе. Да, у Даши здесь, похоже, «репутация», видимо ждали представления – а я думаю, чего они вертятся!? Пусть сразу привыкают, я всё равно не смогу играть долго, роль инфантильной девицы, с меня, образа монашки хватит. Будут думать, что меня в монастыре перевоспитали.

      Через небольшие сени мы вошли в большой зал, в котором пахло копотью и едой. Длинный зал, по середине которого был длинный стол с лавками в боковых стенах были по три двери, я знала это пристроенные комнаты для дворни, а в конце зала огромная русская печь, которая топилась по чёрному, слева была узкая лестница на второй этаж, там комнаты хозяев и моя комната. Возле порога были сундуки, в которые складывалась верхняя одежда, чтобы, не пропахла копотью, а ещё на них садились и переобувались в домашнюю обувь.

      До этого, я не заостряла внимание, что все печи, которые я здесь видела, были без дымохода, сейчас же я с трудом сдерживалась чтобы не продемонстрировать уровень офигевания от глубины, той попы, в которой оказалась. Тут же стала осматривать окна, которые были как в подвальных помещениях, или на промышленных объектах такие видела, под потолком низкие и широкие, у них были затворки а открывали их хитрой конструкцией из крючка на потолке и веревочки привязанной к затворке и продетой через этот крючок.

      Моё задумчивое изучение Преслава поняла по своему:

      – Успела забыть?

      Я перевела взгляд на неё.

      – Нет, что – ты! Я всё помню, просто, когда меньше была, всё казалось большим, а теперь будто меньше стало.

      – То, ты выросла. – С лёгкой улыбкой сказала Преслава, и добавила: – Всем нам, когда вырастаем, родное гнездо тесным становится, потому и улетаем свои гнёзда вить.

      Я задумчиво посмотрела на неё, – это она проверяет моё отношение к скорому замужеству, или мне показалось? – подумала, а в слух сказала:

      – О том ты лучше ведаешь.

      Так мы и стояли, почти в середине зала, я осматривала обстановку, а Преслава, ненавязчиво изучала меня.

      – А где батюшка?

      – Ещё обедней к дружине поехал, к вечере вертаться должен был, да задерживается. Горницу твою ни кто не занимал, ежели хочешь, поднимись, да отдохни с дороги, девки уже баню топят, только до неё ещё не скоро.

      – Я батюшку здесь подожду.

      Преслава кивнула и направилась к печи, там стояли горшочки, по форме как в сказке «горшочек вари» только большие. За печкой было, что то вроде столешницы – понятно – кухня рядом с очагом.

      Собралась уже присесть на лавку, как услышала хлопок входной двери. В сенях слышались шаги, не одного человека, а ещё женские причитания, Грунины причитания. Вот и причина задержки отца. Глубоко вздохнув, посторалась собраться, в дверь вошли: отец, его младший брат Герасим и Агрепина.

      По лицу отца было понятно, что он знает другую версию событий. Отец сделал несколько шагов и встал, рассматривая меня, рядом так же стоял Герасим а Груня сзади, торжествующий взгляд она не скрывала.