Когда Богам не всё равно. Варвара Гребенюкова

если сейчас, после монастырских харчей, я наброшусь на разносолы, тогда вам меня за свадебный стол, на горшок садить придётся.

      Преслава кивнула.

      – Я за пару деньков привыкну. Лучше, по малу, но чаще. На домашней снеди, быстро наберу, просто торопится не надо.

      Больше она вопросов не задавала, а я уставшим мозгом сначала мечтала о мыле, а потом пыталась вспомнить, как у нас раньше варили мыло.

      Помывшись, мы с Преславой вернулись в мою комнату. Она помогла мне расчесать волосы и заплести косу. После, я помогла ей, к нам на огонёк зашел отец. Вместе мы сходили в братьям, пожелать добрых снов, ещё раз пообещав научить Захара бить локтем в нос, мы разошлись. Не стала глушить в себе порыв, прочитать вечернюю молитву, у моего тела есть свои привычки. Встав перед иконой, прочла молитву, перекрестилась, и пошла спать. Я, хотела ещё много о чём подумать, ведь по времени, наверное и десяти нет, но усталость сказала своё слово – сон.

      Глава 5. Курочка в гнезде.

      Супруги Брудские.

      – Ну что, узнала?

      Преслава взяла мужа за руку и усадила рядом на кровать, она понимала его переживания, покорность Даши, и её насторожила. Сначала они подумали, что Даша сдерживается, но и небольшие провокации, после которых, прежняя Даша залилась бы слезами, она даже не заметила. Это как обрадовало, так и встревожило – уж не били ли её в монастыре? Вдруг там из неё «дурь» выбивали, а мы тут и не ведаем ни чего?

      – Не тревожься Никита. Не больно разговорчивая дочь твоя, но не пугливая, тело чистое – ни одного шрамика, даже маленького. Девицы по мальству, не хуже мальчишек носятся, то колени разбивают, то царапаются. Какой след, да останется из мальства, а Даша будто в мягких облачках росла, даже коленки целые.

      – Не носилась она, спокойная была.

      Преслава продолжила:

      – Смотрит спокойно, нет в ней страха, как у битых, да пуганых.

      Никита выдохнул, но снова напрягся.

      – А чего не ест, сказала?

      Преслава улыбнулась, вспомнив ответ Даши, и пересказала мужу. Он тоже заулыбался и расслабился – верно, забитые люди не шутят – подумал Никита.

      – Рас надобно по малу, но часто ты уж проследи, Преславушка, чтобы снедь какая, всегда была.

      Она с укоризной посмотрела на мужа, дескать – кого ты учишь? – но Никита широко улыбнулся,

      – Ну что ты Славушка, радость у меня сегодня! Видала как она Груньку осадила!?

      – А что там в дороге случилось? Я только поняла, что Грунька Дарью за косу схватила.

      – Мне Прошка с Ефимкой, три раза рассказали, ещё один рас показали.

      Никита сел, поудобнее и начал рассказывать, наблюдая как жена распахнула глаза, прикрыв рот ладонью.

      – Так и назвала, собакой!?

      – Ага, безродной. Ещё, говорит – руки ко мне протянешь, я тебе их переломаю и скажу, что так и было.

      – Не похоже, что в монастыре её били, вон как постояла за себя. Только, зря она, Грунька она злобливая, не простит, пакостить будет.

      – Грунька, теперь пусть боится, чтобы я на неё, зла не затаил. Слыхала что Захар