Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

мне все равно, просто он мне показался довольно положительным.

      – О, да. Впечатление он создать умеет, но за этим ничего нет. Короче. С этим человеком никаких дел не имей. Не побоюсь сказать, что он плохой, – отрывисто говорила она, словно боролась сама с собой. – Да, он плохой человек. А ты – нет. Свяжешься с ним – и либо вреда от него не оберешься, либо сам таким же засранцем станешь.

      Мы говорили и говорили, и рядом с ней я чувствовал, что я здесь не один. Что город пускай и пытается сбить меня с ног и лишить сил – но этими силами я все равно буду разживаться рядом со своими родными людьми. Обладая мощью понимания того, что меня любят, ценят, и за меня переживают.

      Несмотря на то, что мне не хотелось проходить такой большой путь пешком, я почти не заметил, как мы оказались на мосту в самом центре Грозного, остановившись над мелководной Сунжей. Отсюда все играло красками и бликами, а шум проезжей части заглушался шумом разговоров прохожих. Лиана продолжала предостерегать меня.

      – Честно, я видела так много людей, которые испортились, превращались в монстров, что теперь мне ужасно страшно за тебя.

      – Лиана, но ведь ты так сильно драматизируешь! Любишь ты это дело.

      – Так ведь есть из-за чего драматизировать.

      – Нет. Я бы понял, если бы ты меня не знала. Но ты ведь знаешь, кто я и что.

      – Знаю. И пугает то, что прежнего тебя тут может и не остаться.

      – Лиана! – с чувством воскликнул я. – Ты вынуждаешь меня говорить о самом себе! Своей единственной максимально отличительной чертой я считаю свою непоколебимость! Я – стена. Меня никогда не волнует то, что происходит вокруг. Я не проникаюсь окружением – я наблюдаю со стороны. Ты же прекрасно знаешь об этом, так зачем ты нагнетаешь? Все равно в конечном итоге произойдет то, что должно было произойти. Почему бы тогда не успокоиться и не игнорировать все эти страхи? Так или иначе это зависит от меня – поменяюсь я или нет. Естественно, все это с Волей Бога. А ты все сулишь мне, что я потеряю себя. Как-то мало в твоих словах веры в меня.

      – Ты можешь не потерять себя, а найти себя в новом окружении. Как знать, что за окружение ты выберешь. Я лишь переживаю, что ты в силу своей наивности направишься не туда. Ты же сам знаешь: друг – это твой проводник либо в Рай, либо в Ад.

      – Друг, – задумчиво произнес я. – Знаешь, ведь совсем недавно я думал, что никогда не смогу найти кого-то, кого назвал бы другом. А сейчас мне кажется, что друг у меня появился.

      – Вот! ВОТ! ВОТ ОБ ЭТОМ Я ГОВОРЮ! – провозглашала она так громко, что на нас обернулась кучка фотографировавшихся на фоне «Грозный-сити» девушек. – Ты впечатлительный, импульсивный мальчишка! Ты был так фундаментален в своем отрицании дружбы, что я думала, что никогда ни с кем дружить ты не станешь. А теперь что?! Пара дней прошла – и у тебя, видите ли, друг объявился!

      Я снова отмахнулся, уже который раз за день:

      – Ничего ты не понимаешь. Ты же не думала, что я никогда в своей жизни не буду меняться? Изменения бывают хорошими и плохими. Что плохого в том, если я нашел единомышленника? Разве это плохое изменение? А ты говоришь о том, что я рискую стать