Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

по дому.

      – Ты зануда, – весело отвечал он Амиру. – Тебе тоже никто не запрещает кого-то сюда приглашать!

      – Я никогда никого не вожу!

      – Я сказал, что водишь? – рассмеялся ваша. – Я только сказал, что тебе это не запрещено!

      Предчувствуя их недовольство тем, что на ифтар я не останусь, я очень неловко, неаккуратно заговорил:

      – Я бы хотел… я, наверное, хотел бы выйти… я только финики поем, ладно?

      – В смысле? – продолжая копошиться в пакетах, спросил Амир.

      – Ну я только воды попью и фиников поем, потому что потом поеду встретиться с другом. С ним и поедим.

      – Ну, валяй. Дело твое.

      Селима цокнула, недовольно взглянув на Амира.

      – С нами тебе уже не интересно? – улыбаясь, спрашивал ваша.

      Увидев, как он подвязывает подстилки к стульям, я решил не ждать его разрешения помочь, и самостоятельно забрал у него несколько штук.

      – Интересно, конечно, – я присел, обхватывая веревками спинку стула. – Просто это мой новый друг, с которым мне еще учиться. Познакомился бы с ним поближе.

      – Иди, иди, все равно у нас впереди не один совместный ифтар, дай Бог.

      Когда подошло время вечернего намаза, я пожевал фиников, выпил стакан воды, помолился, а потом выбежал из дома к ожидавшему меня такси. Арби написал мне:

      Едешь? 19:10

      Да. Буду через 7-8 минут. 19:11

      Второй раз за день я застал Арби ожидающим меня у «Гранд Парка». Он стоял на белых ступеньках, облокотившись на перила, и держался очень робко. Стоя прямо у центрального входа в торговый центр, он глядел прямо перед собой, не рассматривая окружающих. Руки были сложены и сцеплены в пальцах, а подбородок приспущен вниз. Он выглядел так, как чеченские мужья выглядят в гостях у родственников своих жен.

      – Если тебе так безрадостно со мной видеться, ты мог бы просто об этом сообщить, – весело окликнул его я, подойдя к нему.

      – С чего ты так решил? – усмехнулся он.

      Мы поздоровались.

      – Стоишь такой грустный.

      – Я не грустный, а задумчивый, – ухмыльнулся Арби.

      Что снаружи, что внутри самого торгового центра было так много людей, что казалось, будто тут собрался весь город. В «Гранд Парке» всегда было полно народу, но в праздничные дни тут небывалый ажиотаж. Мне всегда казалось, что в карусели мелькавших вокруг лиц я вижу некоторые знакомые мне, но такое явление для Грозного всегда было столь же нормальным, как, например, дышать носом.

      – Что будем есть? – спросил я, когда мы поднимались по эскалатору.

      – Не знаю. Ты выбирай.

      – Я достаточно всеяден, – пожал плечами я. – Так что выбирать тебе.

      – Так и я тоже, – ухмыльнулся Арби.

      Он вел себя в точности, как вел бы себя и я, но почему-то изначально наше взаимодействие складывалось так, будто он мой гость. Мне не нравилась позиция нападающего: я всегда любил быть тем, кто отбивается от любезностей, а не придумывает их.

      – Ну,