Или кормить акул, или быть акулой. Шон Чарт

СКАЗАЛ!

      Я видел, как Арби с недюжинной силой успешно растаскивает толпу, и я тут же подкараулил момент и вывернулся из рук совсем молодого юнца, который думал, что сумеет удержать меня в одиночку.

      – Халац и! Халац и25! – закричали вдруг люди вокруг.

      Я подлетел к другу здоровяка и неаккуратно, но сильно выбросил кулак, но только из-за всех тех, кто окружал его, угодил лишь ему в плечо. Он остервенело задергался, приседая и выпрямляясь, чтобы высвободиться от оков, но у него ничего не получалось.

      – Хьо ху до гъертш ву26? – нарочно нагло высмеивал я его потуги.

      На меня снова чуть не навалилась толпа, но Арби, сурово взирая на всех, отталкивал их и говорил, что сам со мной разберется, и что никому лезть не надо.

      – Все, Саид, – пытался успокоить меня он, крепко удерживая мои плечи и отводя подальше. – Что там такого случилось?

      – Потом, – переводя дыхание, отвечал я. – Отпусти, отпусти меня, я ничего не буду делать.

      Он ослабил хватку, но оставил руку у меня на лопатках. На нас двигались опоздавшие зеваки, которые спрашивали, что произошло и кто дерется.

      – Уже никто, – ответил я, пытаясь проглотить загустевшую слюну.

      – Пойдем сюда, – Арби указал мне за угол здания торгового центра.

      Я оглянулся и увидел, что нас провожают, замедляя шаг, несколько мужчин, будто бы удостоверяясь, что продолжения драки не будет. Мы остановились у торца здания, и я присел на бетонный выступ, осматривая ноющий покрасневший кулак. Ударил я его очень сильно. Настолько, что мог повредить кости руки, но понять это будет легко: если не будет распухать – значит, ничего не сломал.

      – Что у вас случилось, Саид? – вид у Арби был очень недовольный и даже раздосадованный. – Что, это твой какой-то давний враг, которому ты решил отомстить только сейчас?

      Я осознал, если я скажу все, как есть, я буду выглядеть просто законченным глупцом. Но совершенного не воротишь.

      – Мне просто показалось…

      В этот момент из-за спины появился один из постовых. Эти люди в камуфляже всегда стояли вдоль центральных улиц. Вооруженные, они круглосуточно патрулировали улицы, сменяя друг друга. Конечно, такая суета на крыльце «Гранд Парка» не могла не привлечь их внимания.

      – Что случилось, почему ты его ударил? – спросил высоченный смуглый мужчина с темными мешками под глазами и черной бородой.

      Я смотрел на него с сожалением и стыдом за то, что мне нечего ему ответить. Кроме того, что на такой вопрос практически никогда не бывает достойного ответа – мой ответ мог вообще выставить меня идиотом. Глубоко вздохнув и дернув поднятой кверху ладонью, я все же решил сказать, как есть:

      – Я стоял… а он стоял тоже… и он на меня смотрел, что-то говорил и смеялся.

      Арби, нахмурившись еще сильнее, уставился на меня, а постовой, явно смущенный услышанным, иронично улыбнулся:

      – Ты бьешь всех, кто смеется,

25

Халац и! – «Хватайте его!» (чеч.)

26

Хьо ху до гъертш ву? – «Ты что сделать пытаешься?» (чеч.)