Весы Лингамены. Роман Александрович Орлов

в отчаянии крикнул я и выхватил гидравлические ножницы. Я начал неистово резать, жечь и плавить эту последнюю цепь сансары, но она, словно заколдованная, не получала никаких видимых повреждений. С ростом моего отчаяния вокруг происходили всё большие разрушения: повсюду уже виднелись порванные нити, спутавшиеся концы которых, колышимые незримым красным ураганом кармы, кое-где образовывали целые лоскутные одеяла причудливых рисунков и образов, напоминавших картины Сальвадора Дали. Небо потемнело, трон треснул и покосился, его потускневшее золото наполнилось чернеющими провалами. Но бечева привязанности всё так же соединяла трон с остальным Дворцом. Наконец, исчерпав все возможности своего обширного инструментария, я в полном исступлении принялся грызть эту махровую узду неведения зубами. Но тут посреди царящего хаоса каменное лицо Учителя исказила страшная гримаса, раздались раскаты грома, превратившиеся в различимые слова:

      – Трон – это зеркало! Обернись!

      Медленно, сантиметр за сантиметром, начал я разворачивать голову назад. Повернувшись, я увидел, что вся верёвочная страна приняла свой первоначальный вид. Не было никаких разрушений, утих ветер, подписи веревок вернулись на свои места.

      – Это зеркало твоего ума, – услышал я со спины.

      Я быстро повернул голову обратно. Золотой трон вновь сиял, Учитель улыбался. Махровая верёвка всё также величаво покачивалась из стороны в сторону.

      Я дёрнулся и открыл глаза, проснувшись. Дарима заботливо гладила меня по руке.

      – Ты беспокойно шевелился во сне и разговаривал, – прошептала она. – Но ничего, утром мы уедем. А теперь пусть здоровый сон прогонит все твои тревоги.

      Я заснул и спокойно почивал до утра.

      Карусель времени

      Весь день наша вимана, высоко паря над землёй, неспешно двигалась в южном направлении. Можно было, конечно, нажать пару кнопок и перенестись в другое полушарие за пару часов – для современного планетолёта это пустяк. Но к чему такая спешка? Мы летели от проблем, желая обрести глоток свежего воздуха. Не имея чёткого плана путешествия, мы решили позволить хаотичному с виду вселенскому водовороту событий самому подсказать нам, куда двигаться. Что будет, когда мы вернёмся, думать сейчас хотелось меньше всего.

      А внизу, на расстоянии доброй сотни метров под нами, проплывали гигантские поля ветрогенераторов и солнечных батарей, ползли аккуратные склады материи для «машинок желаний», встречались и поселения – как мелкие, так и крупные; но чаще с борта можно было наблюдать разлившееся зелёное море лесов и блестящие на солнце голубые нитки рек.

      Наконец, свечерело. Внизу потянулась река огоньков, пульсирующая разноцветными фонарями на улицах.

      – Давай сбавим ход, – прервал я долгое молчание, и Дарима кивнула в ответ.

      – Как будто целые россыпи светлячков, – заметила она, показывая вниз на дома. – Интересно, чем они все занимаются? Развлекаются, кто как может?

      Я взглянул на свою попутчицу и понял,