Дражайший плут. Элизабет Хойт

она услышала мужской вздох?

      – Очень хорошо, миледи.

      Теплые сильные пальцы взяли ее руку и опустили на мужской рукав. Забавно. Не будь она слепой, подобное прикосновение – обнаженная кожа рук, не прикрытая перчатками, – сочли бы скандальным. Да что говорить – то, что мужчина в самом расцвете сил следует за ней повсюду, иногда без других сопровождающих, и так верх неприличия! Однако, кажется, пока никому не пришло в голову упрекнуть в чем-нибудь капитана Тревельона, который вечно маячил у нее за спиной.

      Слепота сделалась ее оправданием в глазах света.

      Феба тяжело вздохнула, выходя на улицу. Должно быть, день был солнечный – она чувствовала тепло кожей.

      – Миледи? – Услышала она голос капитана у себя над ухом.

      – Ничего, капитан, – сказала она с едва уловимой досадой. Без сомнения, он тоже считал ее скорее ходячей куклой, чем женщиной из плоти и крови.

      – Если вас что-то беспокоит…

      – Иногда я задаюсь вопросом: что, если просто посадить меня в инвалидную коляску? – пробормотала Феба, спускаясь по ступенькам.

      – Доброго вам утра, сэр, миледи, – поприветствовал их Рид.

      – Рид, вместе с Хатуэем встаньте на запятках кареты, – распорядился Тревельон.

      – Да, сэр.

      – Неужели необходимо брать с собой еще и двух лакеев? – тихо спросила Феба.

      – Полагаю, что да, миледи. Осторожно, лесенка.

      Она вытянула носок, нащупав первую ступеньку, забралась в карету, уселась и расправила юбки.

      – В клуб допускаются только дамы.

      Послышался шорох – это Тревельон устроился напротив. Несмотря на трость, он производил в движении гораздо меньше шума, чем другие. И это было очень досадно.

      – Дамы собираются в Сент-Джайлзе, миледи, одном из самых опасных районов Лондона.

      – Но сейчас самый разгар дня.

      – На Бонд-стрит на вас пытались напасть как раз в это время. – Голос капитана звучал ровно и уверенно, и Феба задумалась, найдется ли хоть что-нибудь, что выведет Тревельона из этого состояния спокойного безразличия. – Иногда мне кажется, что вам просто нравится спорить, миледи.

      Она поджала губы.

      – Но не с каждым же встречным, как вы понимаете: только с вами.

      Ей показалось, что он усмехнулся, но тут загрохотали колеса – карета тронулась в путь.

      – Я воистину польщен, миледи.

      – Так вам и надо. – Она с трудом сдерживалась, чтобы не улыбаться. Феба была счастлива, если удавалось втянуть сурового капитана в шуточный спор. – Лучше скажите мне вот что. Я заметила, что вы относитесь к Риду как к старшему среди прочих лакеев. Почему же?

      – Здесь все просто, миледи: Рид служил драгуном в моем полку. Когда он был демобилизован, я рекомендовал его вашему брату как человека порядочного, преданного и трудолюбивого. Его светлость был так добр, что прислушался к моим рекомендациям и взял его на работу.

      – Он долго прослужил драгуном под вашим началом?

      – С первого дня, как поступил на военную