Дражайший плут. Элизабет Хойт

что будет выглядеть глупо, если шлепнется и расквасит свой надменный нос.

      – Вряд ли вас можно назвать инвалидом, – заявила она резко.

      Сжав губы, Тревельон повел леди вниз по ступеням.

      – Не знаю, миледи, как еще назвать того, кто не способен стоять, не опираясь на трость.

      Она фыркнула в ответ.

      – Что ж, можете считать себя инвалидом – хоть я и убеждена, что это не так, но требую меня называть как угодно, только не добычей.

      – Прошу прощения, если невольно оскорбил вас, миледи.

      – В самом деле?

      Он сдержал тяжелый вздох.

      – Странно, что мои вполне обоснованные замечания показались вам оскорбительными, миледи.

      – Право же, капитан, теперь я понимаю, отчего вы до сих пор не женаты.

      – Серьезно?

      – Да кому захочется, чтобы его считали добычей, особенно женщине.

      Вероятно, разумнее сейчас отступить.

      – Возможно, мое суждение показалось вам слишком категоричным, однако вы должны понимать, миледи, что исключительно дороги своему семейству.

      – Должна? – Феба остановилась, заставив остановиться и капитана, поскольку он не хотел ее отпускать. – Отчего же? Родные любят меня – и я плачу им тем же, – но должна признаться, что испытываю дурноту, когда слышу, как меня называют вещью, пусть и драгоценной.

      Тревельон с удивлением взглянул на нее.

      – Многие мужчины видят в вас драгоценную добычу. Вы сестра герцога, наследница…

      – И вы тоже? – перебила его Феба.

      Он смотрел на нее, такую хорошенькую, страстную, способную свести с ума. Разумеется, для него она далеко не добыча: не будь слепой, увидела бы это давным-давно.

      Он слишком замешкался с ответом, и, сложив руки на груди, леди раздраженно усмехнулась:

      – Так что же, капитан Тревельон?

      – Мой долг – охранять вас, миледи.

      – Я спрашивала не об этом, капитан! Для вас я тоже просто ценный объект? Шкатулка с драгоценностями, которую нужно беречь от воров?

      – Нет, – ответил он со всей серьезностью.

      – Это радует.

      Она положила ладонь на его руку, и ее прикосновение было как раскаленное клеймо на его коже, невзирая на слои ткани, которые их разделяли. Однажды он не выдержит, и когда это произойдет, она увидит, что он не каменный.

      Ни в коем случае.

      Но это случится не сегодня.

      За последней ступенькой была травянистая лужайка, а за ней – сад леди Фебы, лабиринт выложенных гравием аккуратных дорожек, петляющих среди причудливых клумб с цветущими растениями. Тревельон никогда не видел подобных садов. Во-первых, тут росли исключительно белые цветы: розы, лилии, ромашки всех сортов и десятки других растений, названий которых он не знал, потому что никогда не интересовался ботаникой. Вторую особенность этого сада можно было заметить, только подойдя поближе: висевшее в воздухе густое благоухание. Тревельон никогда не спрашивал, но и без того было ясно, что каждый цветок, растущий в этом саду, источал собственный аромат.