Царица поверженная. Маргарет Джордж

словами:

      – Но сейчас Комане ничто не угрожает.

      Теперь я задумалась, можно ли сказать: «благодаря чарам твоей матери», – и тоже решила промолчать. Вместо этого я спросила:

      – Что ты думаешь о новом наместнике Востока?

      Пришел слуга и принес первое блюдо: латук, огурцы, фаршированные морским окунем, и пряные перепелиные яйца.

      – Мы рады, что им стал Марк Антоний, а не Октавиан. После битвы при Филиппах побежденные строились в очередь, желая сдаться Антонию. Никто не хотел попасть в руки Октавиана: все знали, что он не ведает пощады. Некоторые пленники перед казнью просили Октавиана лишь о достойном погребении, но тот усмехнулся и ответил, что их тела будут пищей для ворон.

      Есть ему явно расхотелось.

      Да, такое я могла себе представить. Я воображала, как при этих словах Октавиан улыбается своей безупречной улыбкой.

      – Власть над Востоком не могла отойти ни к кому другому, кроме Антония, – сказала я. – Наместнику предстоит подготовить вторжение в Парфию, и только Антоний может его осуществить. Кроме того, он служил здесь и раньше, он знает местные условия.

      Я сделала маленький глоток белого вина, разбавленного горной водой. У него был легкий вяжущий привкус.

      – А он… очень занят?

      – И днем и ночью, – отозвался Архелай. – Особенно ночью.

      Видимо, на моем лице отразилось удивление, ибо он счел нужным пояснить:

      – Он неустанно занимается делами, принимает правителей и послов, совещается с чиновниками, выносит решения – которые, к слову сказать, все находят продуманными и справедливыми. Эфес – прекрасный город на море, с мраморными зданиями и мостовыми. Конечно, жителей Александрии этим не удивишь, но там есть кое-что, чего у вас нет: живописные окрестности, прекрасно подходящие для верховых прогулок. Несколько раз Антоний приглашал меня на эти прогулки и на охоту, так что я смог узнать его ближе.

      Принесли новые угощения: жареные почки, копченого павлина и нарезанное ломтиками мясо быка. К ним полагалось три соуса: перец и мед, огуречный крем и порубленная мята в уксусе.

      – Ну и каков он, по-твоему? – осведомилась я.

      То было не праздное любопытство: грубость Деллия заставила меня заподозрить, что неожиданное возвышение повлияло на Антония не в лучшую сторону.

      – Царь среди царей, – прозвучал неожиданный ответ, – и солдат среди солдат.

      – О, ты хочешь сказать, что у него разные манеры в зависимости от ситуации! Меняет окраску, чтобы приспособиться к окружению?

      Хамелеоны в человеческом облике никогда не вызывали у меня симпатии.

      – Нет, я имел в виду нечто противоположное, – возразил царевич. – Я хочу сказать, что он всегда остается собой, вне зависимости от окружения. По сути своей Антоний человек скромный и честный. Что может быть более благородным и царственным?

      – К сожалению, как раз среди знатных и могущественных особ подобные качества встречаются редко, – сказала я.

      – Мне кажется, он вводит людей в заблуждение лишь тогда, когда без этого не обойтись, а на свой счет не