Царица поверженная. Маргарет Джордж

Мардиан поджал губы и долго выбирал финик, пока не остановился на самом сочном. Он отведал плод и причмокнул губами.

      – Хм. Они, должно быть, из Дерры.

      Да, по части лакомств Мардиан был знаток. Касу вспрыгнула на стул рядом со мной, а я, уже не зная, как от него отделаться, сказала:

      – Совсем забыла, есть еще одно требование. Мой избранник должен любить животных, особенно обезьян, и не возражать против того, чтобы Касу пристраивалась в ногах постели.

      Мардиан пожал плечами и облизал пальцы.

      – Слишком поздно, – сказал он. – Я уверен, Архелай сделает вид, что она ему нравится.

      – А когда он приезжает?

      При мысли о необходимости притворяться и любезничать с посторонним человеком настроение у меня ухудшилось.

      – Как только он и его семья завершат визит почтения к Антонию. Все местные цари должны явиться к нему, дабы получить подтверждение своих прав на престолы и короны.

      Я тоже взяла с блюда финик, но мне он показался неестественно приторным.

      – Зависимых от Рима царств очень много, – заметила я, – и вопрос с каждым придется рассматривать отдельно. Многие восточные правители поддерживали убийц – кто по принуждению, а кто по убеждению. Теперь-то, конечно, все будут уверять, что подчинялись насилию. И что Брут с Кассием обобрали их до нитки.

      – Антоний это знает. Деньги, конечно, ему нужны, и он их требует. Но он выслушивает тех, с кем разговаривает. Например, Гибр из Миласы, искусный оратор, сказал, что если Антоний желает собрать в один год налоги за десять лет, пусть он распорядится, чтобы в этом году не было зимы, а вслед за осенью настало второе лето. И Антоний смягчился.

      – Где он сейчас? – задумалась я.

      Мне было известно только, что он покинул Афины.

      – В Эфесе. Уже несколько недель держит там свой веселый двор. Его приветствуют как Диониса и даже называют богом.

      – Должно быть, ему это нравится, – сказала я. – Получается, что он превзошел Октавиана, который всего лишь сын бога. Правда, жители Эфеса называют богом всякого, кто хоть что-то собой представляет. Надеюсь, что он это понимает.

      Мардиан рассмеялся:

      – Я думаю, ему все равно. Он слишком занят Глафирой, матерью Архелая. Она вроде бы… скажем, опутывает его своими чарами.

      По какой-то неясной причине я была шокирована. Это казалось таким… нечестным, что ли? Я представила себе, как правители-мужчины дожидаются своей очереди, пока Антоний любезничает с Глафирой.

      – Так что сама понимаешь – как только его мать будет удовлетворена, Архелай сможет уехать.

      Конечно, он имел в виду, что, как только Антоний будет удовлетворен, мать Архелая сможет уехать. Я покачала головой:

      – Значит, у нас есть время.

      Мне следовало поблагодарить эту Глафиру: пока она удерживала внимание Антония, я была избавлена от внимания ее сына.

      Несколько месяцев в Эфесе продолжалась непрерывная череда празднеств, шествий и пиров. Антоний исполнял