Золушка. Евгений Салиас де Турнемир

для Этьена. У него нет многого необходимого.

      – С ума сошла! – почти изумилась Анна. – Чего у него нет?

      – Многого нет. Да вот хотя бы пальто теплого на осень и зиму, и того нет. Чего же больше…

      Анна стала спорить и понемногу пришла в крайнее волнение… Эльза печально задумалась и, наконец, вымолвила:

      – Хорошо. Я отложу для Этьена только двадцать пять франков. Но меньше этого ни гроша. Иначе я не пойду в замок.

      – Soit[167], – выговорила Анна насупившись.

      Эльза поднялась и вышла на улицу к сараю, где хранились дрова и уголь, и где всегда в ее отсутствие пребывал ее любимец кролик. Присев на корточки у дверки и, чуть-чуть приоткрыв ее, она выговорила ласково и нараспев:

      – Bonjour Сосо![168]

      Любимец зацарапался в дверь и старался, как всегда, просунуть мордочку. Выпустив умного кролика, тотчас вскочившего к ней в подставленный подол платья, Эльза взяла его на руки и, лаская, прижалась щекой к его мягкой и пушистой шерстке, пошла в дом.

      – Соскучился, mon petit Сосо!.. Тебе скучно было sans ta petite maman![169] – с жалобной нежностью и нараспев заговорила она, целуя кролика в мордочку.

      Кролик топорщил длинные уши, таращил выпуклые глаза и если он не понимал слов своей petite maman, то зато снова ощущал, что он в тех руках, которые всегда кормят и ласкают его, и на которых бывает всегда лучше, мягче и теплее, чем в темном сарае. Вернувшись в кухню и покормив кролика, Эльза уложила его на своих коленках и снова заговорила о том же, что совершенно смутило ее мысли и чувства:

      – Что же это за человек, этот господин Монклер?

      – Вероятно его мастерство в почете, – объяснила Анна, вдруг принимая важный вид, – потому что у него много медалей, и он должен получить вскоре, по словам графини, la légion d’honneur[170].

      – La region d’honneur?[171] – угрюмо отозвалась Эльза, поняв услышанное по-своему. – Нам-то что за дело, если ему подарят хоть целую коммуну или хоть департамент. Что он за человек, по-твоему?..

      – La légion, – поправила ее мать свысока.

      – Ну, la légion, – вдруг рассердилась Эльза. – Что ты повторяешь с чужого голоса, чего не смыслишь? Ведь ты сама не знаешь, что проповедуешь, comme un curé de sa chaire![172]

      – Нет, знаю. Это награда…

      – Какая награда?! Ведь не знаешь. Как вы все глупы на один лад. Как можно повторять, чего не понимаешь, и что язык сам болтает.

      – Почетный легион – это красная ленточка, которую носят в петлице сюртука, – обидчиво заявила Анна.

      – Зачем?

      – Зачем?.. Затем… Затем, чтобы… Ну… чтобы носить.

      – Да зачем носить эту ленточку?

      – Чтобы другие глядели. Те, у кого ее нет…

      – А зачем другим нужно на это глядеть… А те, у которых она тоже есть, не должны глядеть? Должны глаза зажмуривать?

      – Ah!.. Tu m’agaces[173]… – кротко отозвалась Анна.

      – То-то… всегда так… – задумчиво произнесла Эльза. Через минуту она заговорила тихо и мирно, как бы не матери, а себе самой:

      – Вечно… Все… Ложь и ложь… Всякий что-то представляет… Вот точь-в-точь, как приезжие на

167

ладно (франц)

168

Добрый день, Коко! (франц)

169

без твоей маленькой мамочки! (франц)

170

Почетный легион (орден «Почетного Легиона») (франц)

171

почетный регион? (франц)

172

как наш кюре с кафедры! (франц)

173

Ты меня раздражаешь… (франц)