Десять писем. Лия Аструм

душу вопросов, на которые у меня не было ответа. Мне сейчас очень не помешала бы поддержка брата, но на сегодня лимит его доброты был исчерпан, и он словно каменное изваяние стоял в шаге от меня, совершенно не замечая моих внутренних метаний.

      «Значит, справлюсь сама», – решила я, и когда створки лифта бесшумно разъехались в стороны, я, гордо задрав подбородок, вышла вслед за ним в просторный холл.

      – Доброе утро, мистер Миллер. – Из-за стола поднялась довольно презентабельного вида брюнетка.

      – Доброе. У себя? – даже не замедляя шаг, на ходу спросил Алекс.

      – Уже как час, – последовал вдогонку мгновенный ответ.

      На матовой стеклянной двери висела табличка с надписью: «Директор отдела маркетинга Майкл Эванс», и Алекс, толкнув её, пропустил меня вперёд.

      Светлый просторный кабинет пестрел картинами с непонятными абстракциями. По моему мнению, на них была нарисована полнейшая чепуха, но на каждой из них в большей или меньшей степени присутствовал оранжевый цвет. А на каком-то из уроков нам говорили, что оранжевый – это цвет, стимулирующий творческий потенциал, и я мысленно похвалила себя за отличную память.

      Выложенные в идеальный ряд оранжевые карандаши на огромном прямоугольном столе наводили на определённые мысли касательно их владельца, а потрясающий вид на Центральный парк из панорамного окна быстро потерял мой интерес на фоне развалившегося в кресле Майкла Эванса.

      Коротко стриженый брюнет сидел к нам вполоборота и, закинув ногу на ногу, внимательно слушал то, что говорил ему в телефон собеседник. На нём была белая рубашка в чёрную клетку и чёрные зауженные книзу брюки, а в его левом ухе при каждом малейшем движении покачивались две маленькие серёжки. Нахмуренное выражение лица свидетельствовало о том, что разговор был малоприятным, и он нервно постукивал кончиками пальцев по столу, будто спешил поскорее закончить раздражающий его диалог.

      – Ты это серьёзно? – обманчиво спокойно спросил он. – Думаешь, я поверю в эту чушь? Если я говорю, что макет должен быть готов сегодня, это значит, что я жду его вчера. – В голосе появилась сталь. – Ты отнимаешь моё время, Колман, и пока ты, как кисейная барышня, мямлишь мне в трубку, я теряю деньги, которые, к слову, очень люблю.

      На том конце телефона ему принялись что-то очень громко доказывать, но Майкл, очевидно, не отличался терпением и, перебив собеседника на полуслове, в ультимативной форме заявил:

      – Если через час его не будет на моей почте, считай, ты потерял моё расположение. Думаю, последствия тебе известны. – И, отключив вызов, недовольно бросил гаджет на стол.

      – И что же такого произошло на Олимпе, что ты решил спуститься и одарить простых смертных своим вниманием? Признаюсь, взволнован, – развернувшись к нам полностью, совсем не взволнованно обратился он к Миллеру.

      – Привет, Майкл, – улыбнулся Алекс, присаживаясь в кресло и указывая мне взглядом сесть напротив. – Проблемы?

      – Ерунда, –