Десять писем. Лия Аструм

выехать на трассу, как у меня буквально потемнело в глазах от того, с какой скоростью этот монстр принялся пожирать дорожное полотно. Кажется, прошла секунда, а на спидометре уже гордо светила сотка.

      – Какая максимальная скорость? – поинтересовалась я.

      Алекс нехотя бросил взгляд в мою сторону.

      – Двести тридцать восемь миль в час, но если вставить второй ключ, то можно добить до двухсот шестидесяти.

      – Продемонстрируешь? – спросила я, уже находясь в волнительном предвкушении от предстоящего всплеска адреналина.

      – На максималках я развлекаюсь на гоночном треке, – осадил он меня. По его небрежной интонации стало понятно, что приглашение мне туда не получить. – По трассе выше ста девяноста не пробовал.

      – Дашь прокатиться? – Вопрос был риторическим, и я заранее знала, какой последует ответ.

      – Нет.

      Ясно. Разговор окончен.

      Прислонив голову к прохладному стеклу, я прикрыла глаза и наслаждалась теплом лучей, пробивающихся сквозь быстро мелькающие деревья. От особенно резких вспышек я по-детски морщила нос и ругала себя, что забыла взять с собой очки. Звук мотора успокаивал, а в воздухе витал стойкий запах владельца. Терпкий мускусный аромат пропитал каждую молекулу свободного пространства и забился в нос, вызывая беспричинное желание придвинуться ближе к его источнику.

      Я стала невольно бросать короткие взгляды в его сторону. Я думала, он будет лихачить и демонстрировать всю крутизну своей дорогой игрушки, но брат лишь расслабленно сидел в кресле, легко удерживая руль одной рукой, и в отличие от меня не испытывал никакого дискомфорта от нашего затянувшегося с ним молчания. Не барабанил пальцами по рулю, не прикусывал щёку или губу, не суетился и не сомневался. Он излучал стопроцентную уверенность, и я была убеждена, что внутри у него тоже полный штиль.

      В салоне не играла даже музыка, и когда тишина меня порядком задолбала, я осмелилась задать вопрос, который уже два дня беспрерывно крутился в моей голове:

      – Итан звонил тебе?

      Алекс, не отрываясь от дороги, сухо улыбнулся.

      – Волнуешься?

      – Не хочу бессмысленных драк.

      – Я рад, что ты понимаешь глупость своего поступка. Впредь старайся меньше пить. И нет, он не звонил.

      – Ты умеешь нормально разговаривать? – сразу ощерилась я. – Твоё высокомерие порядком надоедает.

      – Нормально это как?

      – Это без твоих нравоучений, упрёков и приказов. Снисходительный тон тоже бесит.

      – Я обязательно учту все твои пожелания. – Снова этот невозмутимый, раздражающий до оскомины на зубах голос.

      – И тебе стоило бы извиниться за свои слова, – не отступала я.

      – Извини, – легко бросил он, будто случайно наступил мне на ногу. Прозвучало издевательски и совсем неискренне.

      – Ты не умеешь извиняться, – сквозь плотно сжатые зубы язвительно процедила я.

      – Нет опыта. Я редко