Егерь: Назад в СССР. Алекс Рудин

билет Ленинградского Областного Общества Охотников и Рыболовов. Внутри – другая фотография, помоложе. Отметка о сдаче охотминимума. Марки об уплате членских взносов.

      Студенческий билет Ленинградской Лесотехнической Академии. Студент третьего курса.

      Получается – меня на практику направили?

      Ага! Вот и направление на летнюю практику в ЛОООиР. «Просим… предоставить…».

      Наискось, небрежным почерком, виза. «Принять на должность временно исполняющего обязанности егеря». Размашистая, но неразборчивая подпись. То ли Тимофеев, то ли Прокопович.

      Снова странность. Студента – егерем? Почему не помощником? Что, у ЛОООиР штатного егеря здесь нет?

      Снова открыл паспорт – посмотреть прописку. И вдруг услышал над собой звонкий девчоночий голос:

      – Товарищ! Вы почему тут сидите и не заходите?

      Руки воровато дёрнулись – спрятать документы. Но я сдержал себя, сделал вид, что вздрогнул от неожиданности.

      Надо же – товарищ!

      Я поднял глаза. На крыльце медпункта стояла очаровательная юная блондинка в белом халате. Лет двадцати, не больше. Халатик был длиной чуть выше колен, и застёгнут на все пуговицы.

      Светлые волосы она стянула в короткий хвост. Наверное, чтобы не мешали работать.

      Блондинка с тревогой смотрела на меня.

      – Вам плохо, товарищ?

      Мне? Нет, мне хорошо. Вот сейчас, наконец, хорошо! Так хорошо, как не было за последние тридцать лет.

      На душе внезапно потеплело. Тревожные мысли не исчезли, но отошли куда-то на задний план.

      Блондинка озабоченно нахмурилась.

      – Вы сможете идти, или вам помочь?

      – Смогу, – ответил я, по-дурацки улыбаясь.

      Спрятал в карман документы и поднялся со скамейки.

      Убедившись, что я твёрдо стою на ногах, блондинка деловито развернулась и ушла в медпункт. Я подхватил вещи и пошёл за ней, в прохладный сумрак длинного коридора. Растерянно замер у порога.

      Из открытой двери слева снова донёсся её голос:

      – Разуйтесь при входе, пожалуйста! И проходите сюда.

      Я опустил вещи прямо на чисто вымытый дощатый пол. Упираясь носком в задник, стащил с ног сапоги. И обнаружил под ними плотно намотанные суконные портянки.

      Портянки начали разматываться, и я похолодел от ужаса. Неужели придётся идти к очаровательной медсестре босиком?

      На моё счастье под портянками оказались тонкие хлопчатобумажные носки. И даже без дырочек.

      Шлёпая по крашеному полу, я прошёл в светлую комнату. Два окна и только белая мебель. Белая кушетка, белый шкаф с фанерными дверцами. Белый держатель для капельниц. Два белых деревянных табурета. В углу – пузатый белый холодильник «Юрюзань».

      Высокая квадратная печь, оштукатуренная глиной, тоже была аккуратно побелена извёсткой.

      Единственным исключением был светлый полированный стол, на котором лежал ручной тонометр, и стояли настольные часы.

      – Ну, что же вы? – спросила блондинка. – Садитесь!

      Движением подбородка она показала на кушетку.

      – Вам точно