Егерь: Назад в СССР. Алекс Рудин

прошёл мимо.

      Похоже, Андрей чем-то занимался. Бокс? Самбо? Чем ещё можно заниматься в Советском Союзе?

      Катя отпустила мою руку и судорожно вздохнула.

      – Андрей, вы ко мне? – спросила она.

      – Да, – кивнул я.

      – Что-то случилось? Голова болит? Кружится?

      – Да нет. Зашёл поменять повязку.

      – Проходите. И… извините за то, что случилось.

      – Мне кажется, виноваты не вы, Катя, – мягко сказал я. – И что, кстати, случилось?

      – Да Колька всё!

      Она по-детски шмыгнула носом.

      – Проходу не даёт. Говорит, влюбился!

      – А вы? – спросил я, разуваясь у входа в медпункт.

      – Да врёт он всё! Когда влюбляются – так себя не ведут!

      Она снова покраснела.

      Мы вошли в кабинет. Катя подняла с пола резинку для волос и быстро собрала волосы в хвост. Это сделало её чуть старше.

      Я вспомнил выражение Колькиного лица, когда он выскочил из медпункта. Злоба и уязвлённое самолюбие. Пожалуй, Катя права.

      – Садитесь на табурет, Андрей! – сказала Катя.

      Я сел.

      Катя разрезала ножницами узел и начала осторожно разматывать бинт на моей голове.

      – Сейчас будет больно, – сказала она и рывком сдёрнула марлевый тампон.

      Висок обожгла боль.

      – Ну, всё хорошо, – кивнула Катя. – Ссадина подживает. А вы, Андрей, похожи на заправского хулигана.

      – Почему? – удивился я.

      – Так ссадина же, – улыбнулась Катя. – И потом вы так ловко врезали Кольке. А сначала я за вас испугалась.

      – А за него?

      Катя дёрнула плечом.

      – Так ему и надо! Я ещё участковому скажу.

      – Это правильно, – согласился я. – И лучше не затягивать.

      Катя приложила к ссадине свежий тампон и стала бинтовать.

      – Может, не надо? – спросил я. – Так заживёт?

      – На рану могут попасть микробы. А ещё ходить с разбитым лбом – некрасиво! Повязка намного аккуратнее.

      Я вытащил из кармана кулёк с конфетами.

      – Это вам, Катя! Спасибо!

      – Тогда я сейчас поставлю чайник! – обрадовалась Катя. – Вы не спешите, Андрей?

      Может быть, она просто побаивалась, что вернётся Колька. А может, и правда, хотела выпить со мной чая.

      Я не стал долго над этим раздумывать. Просто взглянул на часы.

      – После обеда мне надо быть на собрании охотников. Но, думаю, на чай время есть.

      Мы пили горячий чай, который немного пах веником, и хрустели кислыми конфетами «Барбарис». И я решил, что сегодня же зайду к Павлу и расскажу ему про Кольку.

      Вдвоём с участковым мы мигом его угомоним.

      Собрание прошло в горячей, но дружественной обстановке. В тесный зал красного уголка сельсовета набилось больше двух десятков охотников. Большинство не выпускало изо рта папиросы и сигареты. Дым стоял такой, что у меня спёрло в груди, и заслезились глаза.

      Народ шумел, обсуждая рабочие дела. И поначалу на нас с Фёдором Игнатьевичем почти не обратили внимания. Но председатель мигом навёл порядок.

      За три часа мы обсудили почти все вопросы. Решили, что