Егерь: Назад в СССР. Алекс Рудин

гнала меня вперёд.

      Я обогнул залив, который глубоко вдавался в молодой ельник. За ёлкой мелькнул человек. Он быстро шагал мне навстречу. За его правым плечом висело ружьё.

      – Стоять! – резко выкрикнул он, кладя руку на ложу ружья. – Предъяви документы! По какому праву стрелял?

      Я опешил. Но тут же полез в карман штормовки и вынул удостоверение. Мужчина подошёл, внимательно вглядываясь в книжечку.

      На вид ему было лет пятьдесят. Плотный, коротко стриженый, с упрямым лбом и тяжёлым подбородком. Он напоминал отставного военного.

      Мужчина переводил взгляд с фотографии на меня. Постепенно его лицо расслабилось, стало почти добродушным. Он вытащил своё удостоверение и показал мне.

      – Егерь, Жмыхин Дмитрий Константинович! А ты, Андрей Иваныч, значит, вместо Василия?

      Надо же, и отчество успел запомнить.

      – Так зачем стрелял, Андрей Иваныч? – прищурился Жмыхин. – По воронам, или волка увидел?

      – Это не я. Браконьеры на резиновой лодке уток били.

      – Где?

      Лицо Жмыхина вмиг закаменело.

      – Возле устья Песенки. Я хотел остановить, но они сбежали.

      – Куда поплыли? – живо спросил егерь.

      – К острову.

      – Ах, ты!

      Он с досадой хлопнул ладонью по бедру.

      – Там просёлочная дорога к воде подходит. Не успеем перехватить! Вокруг озера – долго. А они наверняка на машине. Ты лица-то их запомнил?

      – Мужчина и женщина. Вроде, муж с женой, но точно не знаю. Мужчина плотный, с чёрными усами. Лицо красноватое. Женщина лет тридцати, волосы светлые.

      Жмыхин озадаченно покачал головой.

      – Такие не заезжали. Да у меня на этой неделе вообще пусто. В прошлые выходные были рыбаки. А с тех пор никого.

      Расстройство Жмыхина казалось искренним. Но как-то уж он очень вовремя появился на месте происшествия. Хотя, он же егерь. Делал обход участка, что тут необычного?

      Словно угадав мои сомнения, Жмыхин улыбнулся.

      – А я, знаешь чего сюда зашёл? Идём, покажу!

      Жмыхин повёл меня вглубь своего участка. Мы продрались сквозь густой ельник, и вышли на край пологого сухого оврага, поросшего мелким осинником.

      – Смотри – поманил меня Жмыхин и осторожно выглянул из-за пушистой ёлки.

      На противоположном склоне оврага, возле неприметной норы лиса кормила двоих лисят. Лисята уткнулись мордами в материнский живот. Сама лиса лежала на боку, подняв голову и поводя острыми ушами с чёрной опушкой.

      Вдруг она насторожилась и издала еле слышный звук, похожий на скрип и фырканье. Лисята мгновенно юркнули в нору под толстым, засыпанным листьями бревном.

      В кустарнике на дне оврага показался лис. В зубах он держал задушенную лягушку. Поднеся добычу к норе, лис осторожно положил её на землю и попятился.

      Лиса коротко фыркнула, и лис беззвучно исчез в зарослях.

      Самка поднялась на ноги, обнюхала лягушку и негромко тявкнула. Из норы немедленно показалась рыжая мордочка.

      Я неосторожно пошевелился, и лисёнок мгновенно исчез в норе. Сама лисица, подхватив лягушку,