Цветы лазоревые. Юмористические рассказы. Николай Лейкин

у ней из рук валится. Нет, надо самой. А вам, папашенька, с чем?

      – Мне с семгой, дочка; семужки положи… – отвечал старик-отец.

      Старик-свекор подмигнул свекрови и обидчиво сказал:

      – А уж у нас-то с тобой, старуха, хозяйка даже и не спрашивает, с чем нам. Верно, не заслужили!

      – Что вы, папашенька, помилуйте! – бросилась к свекру хозяйка. – Да я всем сердцем и всей душой… Я всех сразу спрашивала, ко всем с улыбками обращение делала.

      – Ну-ну-ну… Пеки уж с рублеными яйцами! – ответил свекор.

      – А мне уж, ежели я ни в чем перед вашими глазами не проштрафилась, так к яйцам-то и мачку присыпь, – ввернула легкую шпильку свекровь.

      – Что вы, мамашенька, помилуйте!.. Да в чем же вы можете проштрафиться? Мы вас любим и уважаем со всем почтением.

      – Знаю я это почтение-то!

      – Напрасно так-с! Вам, Фирс Мироныч, с чем? – обратилась она к зятю-банщику.

      – С молитвой буду есть. Так вы мне с молитвой и испеките. Жена тоже пустые блины любит. Мы уж здесь на столе приправки-то положим, – дал ответ зять.

      – Одному папеньке со снеточками, другому папеньке с яичками, одной маменьке с лучком, другой маменьке с мачком… – начала пересчитывать по пальцам хозяйка. – Фирсу Миронычу, Даше… Всех, всех помню, – прибавила она и бросилась в кухню.

      – Не со снетками мне, а с семгой! Вот как ты хорошо помнишь! – крикнул ей вслед отец. – Со снетками-то – это куму.

      – Со всякой припекой сейчас будет готово!

      – Папашеньки! Мамашеньки! Куманек любезный! Приступимте предварительно-то, пока там блины пекут! – возглашал хозяин и указал на стол с закуской. – Пожалуйте без церемонии и кто во что горазд… Какой сентифарис на кого ласково глядит – с того и начинайте… Дамы по мадеркам пройдутся. Свояк, тебе чего?.. Мы вот с тобой по рябиновой пройдемся. Наливай… Папашеньки! Чем вас просить прикажете? Пожалуйте оба вместе… Родитель с родителем… Так оно даже и подобает. Померанцевой для желудка?

      – Окромя хрустального простяка ничего не буду пить, – сказал тесть.

      – Ну и я с тобой на том же инструменте поиграю, – отвечал отец хозяина.

      Все выпили по первой. Зажевали уста. Говор сделался шумнее.

      – Ну-с, теперь по второй, чтобы не хромать! – предлагал хозяин.

      Пропущена вторая. Чад из кухни усиливался все более и более.

      – Скоро ли у ней там блины-то? – спросил хозяина тесть.

      – Да ведь помилуйте, всем надо по характеру испечь, так нешто сразу возможно? Сонюшка! Скоро у тебя там? – крикнул хозяин жене в кухню.

      – Сейчас, сейчас… – отвечала та. – И то уж в шесть сковородок бьемся, да вот некоторые подгорели.

      – Давай какие готовы. С чем готово – с тем и неси! Папашеньки! Мамашеньки! Бог троицу любит, пожалуйте еще по рюмашечке… А тем временем блинки-то и поспеют.

      Гости покобенились немного и выпили по третьей. Все говорили вдруг. Свекровь с тещей начали уж из-за чего-то считаться и ставили друг другу шпильки.

      – Нет, уж позвольте…