Поймать балерину. Мария Зайцева

Гораздо, гораздо хуже!

      Огромное душное помещение в трюме большого корабля, заполненное рядами многоярусных коек. Здесь находилось не менее пятисот человек, в основном, эмигрантов, бедных крестьян, решивших попытать счастья в Новом Свете.

      Духота, вонь, антисанитария – такой была моя нынешняя реальность.

      Изысканный дорожный наряд, в котором я садилась на пароход, пришлось снять и убрать подальше, потому что среди бедных простых людей я выглядела по меньшей мере странно. Да и страшновато, если честно, было. Взгляды, которые на меня бросали некоторые, вызывали оторопь.

      Драгоценности, которые я хотела предложить за билет во второй класс, пришлось спрятать подальше, носить постоянно с собой, на поясе. Как и остаток денег. И спать в полглаза.

      Мы плыли уже второй день, вокруг был волнующий огромный океан, но , сидя в трюме, я этого всего не видела.

      Пассажиров третьего класса не выпускали на верхние палубы, где имели возможность прогуливаться и дышать воздухом второй и первый классы.

      Когда я , в первый же день, попыталась пройти туда, матросы, присматривающие за порядком на корабле, развернули обратно без особых церемоний.

      – Иди-ка вниз, крошка, – смеялись они, невежливо подпихивая меня обратно к лестнице, – здесь нельзя быть. А то , кто тебя знает, может,  ты заразная?

      Никакие мои доводы не помогли. Предлагать им золото за то, чтоб пропустили, я поостереглась.

      Во-первых, никаких гарантий, что они просто не отберут у меня последнее. Я ходила одна, без спутника, значит, по их мнению, была заманчивой добычей, жертвой. Это было заметно по их словам и жестам. То, что никогда бы не сказали пассажирам верхних палуб, очень свободно позволялось в мою сторону.

      И во-вторых, демонстрировать свои последние сбережения было неправильно с точки зрения безопасности.

      Могли увидеть мои соседи по палубе. А уж они-то точно знали, что я одна. И защиты никакой.

      Потому я просто развернулась и пошла вниз.

      Села на кровать, с которой мне повезло, она была с самого края, у стены. И задумалась, как быть.

      Рядом со мной играли черноволосые итальянские малыши, дети моих соседей, шумные и крикливые.

      Ругались их родители. Или мирились, я так и не понимала. Ходило множество людей. Я была на виду.

      И в итоге пришла к выводу, что это хорошо. Очень хорошо!

      Пока я на виду, никто не сделает мне ничего плохого!

      Не буду никуда выходить! Ну что я, несколько дней без свежего воздуха не потерплю? Зато буду в целости. И сохраню хоть немного денег для новой жизни.

      Я выдохнула, почувствовав, что приняла верное решение, и улыбнулась итальянке. У них наверняка есть припасы. Заплачу им оставшимися франками, чтоб не выходить никуда…

      Немного придя в себя после сна, я  села  на кровати, решив съесть  кусок ржаного хлеба, служивший мне сегодня ужином.

      Жевала и думала о  только что приснившемся  сладком кошмаре.

      Как он там? Дикий Даниэль? Думает обо мне сейчас? Может, до сих пор в участке?

      Он