Поймать балерину. Мария Зайцева

затем все закончилось.

      Даниэль молча встал, поправил на мне одежду, не обращая внимания, как я вздрагиваю от этой жуткой заботы…

      И вывел за руку из комнаты.

      Я шла, полностью подавленная, деморализованная, сгорая от стыда, потому что понимала, что все, кто был в этом злополучном кафешантане, видели мой позор. И знали, что со мной делал этот человек.

      На улице мы сели в автомобиль с изображением скалящегося льва на носу, и , дико взревев мотором, поехали прочь от места моего бесконечного позора.

      Я была в таком ужасе, что толком не осознавала происходящее.

      На автомобиле я до этого ездила всего один раз, и , наверно, это должно было быть незабываемо… Но то, что произошло со мной, перекрыло все.

      Я лишь сидела, забившись в угол, ближе в дверце,  и придерживала шляпку, норовившую улететь от ветра. По лицу текли слезы, и никак не удавалось их унять.

      Даниэль, что-то повелительно скомандовав водителю, сидел рядом со мной, сжимал мою руку своими холодными жесткими пальцами, и от этого пробирал еще больший озноб.

      С другой стороны сидели какие-то страшные мужчины, все, как один, в костюмах, ярких шейных платках и кепках. Типичные апаши, бандиты, терроризирующие Париж  уже много лет.

      До меня постепенно стал доходить весь ужас произошедшего… Я одна,  среди бандитов, их предводитель… Дева Мария, помоги…

      И везут меня  неизвестно куда! Но вполне известно, зачем…

      И Жан… Что они сделали с Жаном?

      Эти мысли мелькали в голове, скакали, сталкивались друг с другом, добавляя еще большего ужаса.

      Я решила набраться смелости и спросить у своего мучителя, что со мной будет, но тут мы приехали.

      Куда-то на окраину Парижа, в небольшой особняк, с воротами, увитыми жухлым с осени  плющом.

      Весело смеясь, мужчины вывалились из автомобиля и пошли к дому, затем их предводитель обошел машину и открыл мне дверь.

      – Куда вы меня?.. – не хватало голоса, чтоб спросить, только шепот получался, – зачем?..

      – Выходи, бабочка, – повелительно сказал он и подал мне руку.

      Машинально я ее приняла, вышла из автомобиля. Зябко поежилась на зимнем ветру.

      – Где мы?

      – Дома.

      Я хотела еще спросить, но он молча увлек меня за собой…

      Тогда я не представляла, что проведу здесь, в этом особняке, целых два месяца…

      – Нена… – Пабло опять подошел ко мне, приобнял за талию, привлек на грудь, – я просто  за тебя переживаю, понимаешь? Ты приехала, испуганная, озирающаяся… И не даешь мне тебе толком помочь…

      Я оперлась о его грудь затылком, с горечью думая, как бы просто все было… Не будь Даниэля и его безумного помешательства на мне.

      Конечно, Пабло – не помощник.

      Как может помочь парень, зарабатывающий на жизнь Бог знает, чем?

      Вернее, я знаю, чем, и соседи его наверняка знают… И, скорее всего, полицейские тоже знают. Такие, как Пабло,  у них на учете. Тем более, что здесь не Париж, а сонный Шербур…

      – Я похлопочу, – шептал он, поглаживая меня за талию, – тебя возьмут в то заведение,