Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник). Найо Марш

тому же они стояли, склонив головы над чашей, и сами отбрасывали тень. Но в одном вы правы, Фокс: он действительно сильно рисковал. Если только…

      Аллейн вдруг замолчал, уставившись на своего коллегу, а потом без всякой видимой причины состроил жуткую гримасу Найджелу.

      – В чем дело? – подозрительно воззрился на него Найджел.

      – Все это только домыслы, – решительно ответил Аллейн. – Когда в лаборатории найдут следы цианида, тогда и будем говорить.

      – Но я не понимаю, зачем ему понадобилось бросать бумагу в чашу, – развел руками Найджел. – Возможно, это произошло случайно.

      – Не уверен, мистер Басгейт, – отозвался Фокс со своей обычной флегматичностью. – В этом есть определенный смысл. Никаких отпечатков пальцев. Никаких следов, если кто-то вздумает его обыскивать.

      – Точно, – вдруг вмешался Бэйли. – И он специально сделал так, чтобы чаша выпала из рук леди. Он рассчитывал, что конверт выпадет и он втопчет ее в ковер.

      – А если бы она прилипла к стенке? – предположил Фокс.

      – И что из этого, – с воинственным видом возразил Бэйли. – Кто помешал бы ему вытащить ее оттуда, пока все смотрели, как леди голосила и выкидывала свои коленца?

      – Или приклеилась бы к ее губам, – монотонно продолжал Фокс.

      – Еще скажите – если бы она ее проглотила! Вы меня утомили, мистер Фокс. Она не приклеилась и не прилипла: она плавала в вине! Разве не так?

      – Хм, – снова протянул Фокс.

      – При чем тут «хм»? Я ведь прав, сэр, разве нет? – обратился сержант к Аллейну.

      – Домыслы, – повторил Аллейн. – Домыслы и догадки.

      – Вы сами начали, – подколол его Найджел.

      – Верно. И это награда за то, что я размышлял вслух? Хватит, Фокс. Уже чертовски поздно. Закончим споры. Мы узнаем гораздо больше, когда появятся результаты анализов.

      Фокс взял у него коробочку, закрыл и положил в сумку.

      – Что дальше, сэр? – спросил он.

      – Бутылка мистера Гарнетта. Где мистер Гарнетт?

      – В своих комнатах. С ним доктор Кертис и один из наших людей.

      – Как вы думаете, он уже успел их обратить? Давайте присоединимся к их тесному кружку. Бэйли, можете заняться ризницей.

      Фокс, Аллейн и Найджел отправились в покои отца Гарнетта, оставив Бэйли и его помощников прочесывать оставшуюся часть храма.

      Отец Гарнетт сидел за своим столом, заставленным многочисленными objets de piete[8] и очень похожим на алтарь. Доктор Кертис пристроился рядом. Констебль с бесстрастным лицом высился за седалищем священника, как гигантский противовес своим соседям. Отец Гарнетт восседал с бледным и горделивым видом; доктор Кертис, вялый и уставший, с трудом подавлял зевки; констебль тоже был бледен, но не столько от усталости, сколько от природы.

      – А, мистер Гарнетт! – весело воскликнул Аллейн. – Вот и мы. Представляю, как вам хочется спать.

      – Нет-нет, – ответил священник. – Все в порядке.

      – Мы вас надолго не задержим. Не будете

8

Предметы поклонения (фр.).