Туманный лисий мех. Эльвира Еникеева

сто. День рождения справила месяц назад.

      – Возраст Ника или вашего отца я бы тоже никогда не угадала. Сложно это? В смысле, быть ребенком такого… ну, знаете…

      – Я не единственный ребенок. У меня есть старшая сестра. Она сейчас живет в Лондоне.

      – Я знаю, – кивнула Дита. – Я знаю про всех женщин, с которыми у Ника что-то было. Особенно живых.

      И что-то в ее карих глазах было такое, что зайчиха вздрогнула. Нет, эта девица не пустышка, далеко не пустышка…

      – Не хотите ли войти? Становится прохладно.

      – Если вам холодно.

      – А вам нет? С моря дует.

      – Ерунда! В горах ветры страшнее, а здесь… Здесь жарко.

      Селена присмотрелась к ней повнимательней.

      – А вы с гор?

      – Я? Я из Китая, из горной деревушки.

      – О! Ну, английский у вас отличный, почти без акцента. Где вы учились?

      – Меня учила сама жизнь.

      Они зашли в бунгало, в комнату зайчихи, и сели в кресла друг против друга. У Сел наконец-то появилась возможность рассмотреть гостью в свете электрических ламп.

      Собачка была красивая. Наряд, показавшийся зайчихе безвкусным в темноте, оказалось очень элегантным платьем, хоть и несколько старомодным из шифона в черно-желто-оранжевую клетку. Из той же ткани была ее изящная шляпка. На ногах собачки были туфли на очень высокой шпильке.

      Да, повторила про себя Сел, не пустышка… Но старается казаться таковой.

      – Когда и где вы с Ником поженились? – осведомилась она. – Мы с отцом не получали приглашения…

      По глазам Диты зайчиха поняла: они с Ником и не собирались приглашать их. Но собачке хватило такта произнести:

      – Церемония была очень закрытая. Только мы, пара свидетелей, Морж да священник. Мы венчались в Арле.

      – О! И какого дизайнера платье, если не секрет? Не «Вульфсаче»? В нем сейчас столько женятся.

      – На гражданской церемонии был наряд от «Мяора». Такой же безвкусный, как почти все люксовые бренды. А для венчания я сшила платье сама.

      Селена с трудом скрыла презрение.

      – Сами?

      – Да… Боже, не хотела оскорбить ваши чувства, – вздохнула Дита. – Примерно такая же реакция была у всех друзей Ника, да и не только друзей. Но я не люблю бренды. Я ценю внешний вид и качество, а свадебное платье должно быть таким, чтоб через двадцать лет за него не было стыдно. А это повальное увлечение митенками? Мне жаль теперешних невест. На их месте я бы уничтожила все фото!

      Селена прыснула.

      – В этом есть доля правды. Но я не очень верю в домашнее шитье.

      – Правда? А вам нравится вот это мое платье? Тоже моя работа.

      Зайчиха заинтересовалась.

      – Правда?

      – Моя мать была швеей. Она не очень любила мои прогрессивные идеи, но однажды я «приучу мир к своему вкусу», как великая создательница «Шарпель № 5». Я не доверяю так называемым профессионалам многого. Я сама крашусь, сама завиваюсь, сама себе шью, сама целую мужа… В общем, все те мелочи, ответственность за которые многие перекладывают на других… Только обувь еще делать не научилась, но вы же понимаете: правильная колодка