Колымские повести. Анатолий Иосифович Музис

день. Донилин и Кочемасов нача-ли бурение, им не до кухни. Он занят на связи. Донилин ве-роятно предполагал, что начальник распорядится в отношении Мерипова. Но тот отошел к вездеходу.

      «Готовить завтрак придется мне, – подумал Нюкжин. – И надо поторапливаться, потому что как закончится бурение, предстоит отбор керна».

      Он уже собрался разжечь костер, но обнаружил, что дров нет. Их сожгли утром, когда Кеша со Степаном поднялись спо-заранок готовить буровую.

      – Виталий, – позвал он Мерипова. – Помогите распилить бревно.

      Мерипов внимательно посмотрел на начальника, вникая, действительно ли без него не обойтись или это предлог прину-дить его к работе? Распилить бревно можно было только вдво-ем и он взялся за пилу. Но когда отвалилась третья чурка, он сказал:

      – В Прибайкалье я на трелевке леса работал. Обед нам привозили.

      Нюкжин взял топор.

      – Вас там сколько было?

      – Сотни полторы.

      – Вот! А нас четверо.

      – Я не к тому… Но ведь я не обязан. Я – вездеходчик!

      – А кто обязан? У нас вездеходчики, бурильщики, начальники. А повара нет.

      – Вижу, – сказал Виталий. – Давайте топор, я поколю…

      Нюкжин разложил костер, поставил на огонь казан с водой, засыпал туда гречневой крупы, демонстрируя приличные на-выки кашевара. Потом вскрыл две банки мясной тушенки и, в заключение, повесил над костром чайник.

      Виталий принес еще две охапки дров, сбросил их у огня.

      – А все-таки, – сказал он, – я откажусь, другой откажется. Тогда как?

      Нюкжин засмеялся. Он в это время мыл грязную посуду.

      – Пришлось бы готовить мне, вот как сейчас.

      – А если бы и Вы не захотели?

      – Я подчиняю свои желания интересам работы.

      – Значит, так бы и готовили весь сезон?

      – Нет, так тоже неправильно.

      – А как же правильно?!

      – Выдал бы каждому продукты и готовьте себе сами.

      – Здорово! – сказал Виталий. – Я бы не додумался.

      – Естественно! – согласился Нюкжин. – Подумать такое, значит поставить крест на работе.

      Вдвоем они приготовили завтрак, быстро и не хуже вчерашнего ужина.

      Затем они оба подошли к буровому станку. Нюкжину дали его на четыре недели исключительно потому, что на Колымс-кой низменности он мог начать работу раньше, чем другие партии в горах.

      Опускали последнюю трубу. Кеша выполнял указания молча, видимо понимая, что они действительно не в академии.

      Кеша было взглянул на начальника, но Донилин тут же сердито рыкнул:

      – Не зыркай! Упустим!

      Донилин закреплял штангу, Кеша придерживал ручку лебедки.

      – Давай! – крикнул Долинин. – Быстрей!

      – Глуши мотор, – сказал Виталий. – Завтрак готов!

      – Сперва отбурим, -невозмутимо отозвался Донилин.

      – Так стынет же…

      – Схватит инструмент, тогда узнаешь, как она стынет.

      – Кто схватит?

      – Кто! Кто! Заморозка!.. Вот, кто!

      – Мерзлота, –