Его нельзя любить. Мария Высоцкая

тело сжимается на автомате. Я отлично помню его взгляд в моей спальне, такой же безумный, за ним последовали прикосновения, которые мне нисколечко не понравились. Выпускаю руку Макара и тут же собираюсь домой.

      – Мы с вами. – Милана уже снимает босоножки на плоской подошве и спешит к небольшой яхте. – Рай, Ян?

      – Идем, – Рая утягивает с собой Макара, а я замираю столбом.

      Жду, когда Гирш пройдет вперед, а я просто отсюда сбегу.

      – Да, локацию я тебе скинул, так что жду вас в гости. – Он улыбается и снимает сланцы.

      Отступаю, чтобы освободить ему дорогу, но он тоже не двигается с места.

      – Забились.

      Гирш прячет телефон в карман шорт. Он по-прежнему без футболки, она болтается у него на плече.

      – Чего встала? Иди давай.

      – Куда?

      – А куда ты собиралась?

      – Домой.

      Он открыто надо мной насмехается и закатывает глаза.

      – Дом в другой стороне. Иди.

      Я оглядываюсь на кораблик и, поджав губы, решаю, что не пойду у Яна на поводу.

      – Так вот, я в другую сторону, – выдаю спокойно. – Хорошего дня.

      – Ты, кажется, не усекла, – Гирш делает шаг, а потом склоняется над моим лицом, – в тебя играю я. Не он, – кивает на Макара.

      Я отслеживаю его взгляд. Фокусируюсь на Макаре, а внутри начинает скрестись какое-то нехорошее чувство. Словно мне не стоило сегодня общаться с этим светловолосым мальчиком. Насколько у Гирша больное воображение? Какую гадость он еще выкинет ради своей игры?

      – Ты больной!

      – А ты только заметила?! Пошли.

      Его пальцы касаются моего предплечья.

      – Помню, что без рук. – Но сам при этом не отпускает. – Придумаешь мне штрафные санкции. В открытую, я всегда играю честно, – Ян подмигивает и практически заталкивает меня на эту дурацкую лодку.

      По наивности я думаю, что мы еще минут пятнадцать будем ждать, пока на яхте соберется достаточное количество народа, чтобы отплыть, но этого не происходит. Нас отшвартовывают сразу.

      Гирш заплатил за два часа индивидуального катания. Это я узнаю минутой позже из уст Раи. Она уже улеглась на мягкое покрытие в носовой части яхты и развязала веревочки купальника на спине, чтобы позагорать.

      Два часа. Теперь мы точно не успеем вернуться домой раньше ба. Устало запрокидываю голову и четко слышу, как Милана воркует с Макаром. Супер просто!

      Сжимаю пальцами переносицу и, абстрагировавшись ото всех, устраиваюсь прямо на палубе, свесив ноги за борт.

      Солнце облизывает кожу. Я чувствую, как нагревается моя голова, поэтому снимаю футболку и делаю из нее бандану, чтобы не получить солнечный удар.

      – Будешь?

      Гирш падает рядом, чуть толкая меня в бок, будто тут больше места нет. Он протягивает мне бутылку ледяного шампанского.

      – Нет.

      Отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на водной глади, которую рассекает наша яхта.

      – Это мои штрафные санкции, – тут же добавляю. – Ты до меня дотронулся, значит, я имею право тебе отказать.

      Ян хмыкает,