Его нельзя любить. Мария Высоцкая

че тут делаешь?

      Гирш смотрит на меня свысока. Он снова весь взлохмаченный, а еще он не один.

      Резко поднимаюсь с его кровати, соображая, что мне делать дальше.

      – Ян, это кто?

      Его подружка дует губы, пробегаясь длинными ногтями по его шее.

      – Никто. Она уже уходит.

      Ян смотрит на меня в упор, я чувствую, как уменьшаюсь в размерах. Путаюсь в длинном подоле сарафана и, немного пошатнувшись, спешу к двери.

      Гирш снова нарушает наш договор, когда хватает меня за руку и вытаскивает за порог. Я и пикнуть не успеваю.

      – Какого хрена ты приперлась? – шипит вполголоса. – Я тебе в няньки не нанимался и успокаивать не планирую. Свали отсюда, сейчас вообще не до тебя.

      Он отталкивает меня. Не сильно. И даже не грубо. Но вся ситуация кажется настолько дурацкой, что мои щеки вновь краснеют от стыда.

      Гирш захлопывает дверь прямо перед моим носом. Я сползаю по стеночке, сижу так около минуты, а потом снова иду к себе. Беру рюкзак, телефон, деньги, зарядку, теплую кофту и шлепанцы. На ноги надеваю кроссовки.

      С тоской озираюсь по сторонам и как мышка проскальзываю мимо Артёма.

      Стараясь не шуметь, отпираю скрипучие ворота и выхожу со двора. Спускаюсь вниз по улице, снова оглядываюсь. Ежусь.

      Прохладный ночной ветер щекочет плечи, и я обнимаю себя руками.

      Назад дороги не будет.

      Пару секунд смотрю вдоль своей родной улицы и решительно вызываю такси.

      Глава 10

      Ян

      Открываю глаза и тянусь за телефоном. Шесть утра.

      Они там вообще охерели орать в такую рань?

      За дверью точно происходит какое-то представление. Честно говоря, эта семейка меня уже утомила. Больные.

      За спиной кто-то сопит. Поворачиваю голову и пытаюсь вспомнить имя ночной подружки. Хотя мы вроде не знакомились. Пофиг. Единственное, что я уловил, так это то, что она на семь лет меня старше.

      Натягиваю трусы и выхожу из комнаты.

      Бегло оцениваю обстановку. Бабка с Ладой снова друг на друга орут, Тёма сидит с каменным лицом. Если они каждый год так встречают гостей, ума не приложу, как их «гостиничный бизнес» до сих пор не разорился.

      – Че происходит? – упираюсь ладонью в косяк.

      Ладка резко переводит на меня взгляд. Бабка тоже не отстает.

      – Ты бы еще голышом вышел, – бубнит старая.

      – Ника пропала, – с трясущимися губами пищит Ладка.

      – Давно? – зеваю.

      – Дома не ночевала.

      Глаза закатываются сами собой. Дома не ночевала… Они серьезно? Я два дня в неделю дома появляюсь. А Глупости всего часов пять нет, после того как я выставил ее из своей комнаты.

      Сознание резко ухватывается за эту мысль. Выставил. Стоп, а на хрена она вообще приходила?

      Чешу затылок и, шаркая ногами по полу, перемещаюсь поближе к холодильнику. Достаю морс. Оцениваю содержимое графина. Смотрю на стаканы и, немного поразмыслив, пью прямо из горла. Осушаю все пол-литра жидкости.

      – Ян, –