Его нельзя любить. Мария Высоцкая

не убежишь! – летит мне в спину. – Ночуем мы в одном доме, – он начинает громко, я бы даже сказала, диковато ржать.

      Волосы при беге падают мне на глаза, я убираю их руками и заворачиваю на соседнюю улицу, оттуда ускользаю на еще более узкую тропинку. Здесь он точно меня не найдет, и я смогу спокойно дойти до дома.

      Замедляюсь, а сердце все равно прыгает по грудной клетке как ненормальное.

      Немного отдышавшись, я выхожу к нашему дому, ворота которого открыты. Артём таскает какие-то коробки, а бабушка не без интереса за всем этим наблюдает.

      – Ника? Ты где была?

      – Бегала, бабуль.

      По моему вспотевшему организму это и так видно, даже отмазку придумывать не приходится. Бабушка верит.

      – С ума сошла? Пекло такое.

      – Нормально, – улыбаюсь и захожу в дом, чтобы попить воды. Бабушка идет следом. – Это что за коробки? – интересуюсь, промочив горло.

      – Мебель.

      – Мебель?

      – Ага, постоялец-то наш не захотел на диване спать. Вон кровать себе в полверанды заказал.

      – Ян? – мои глаза округляются. Я заглядываю в коридор, откуда хорошо просматривается «комната» Гирша. Дверь открыта, поэтому я прекрасно вижу, как Артём уже начал там что-то собирать.

      – Ника, – бабушка касается моей руки, – я тут подумала, бог с ней, с этой прической. Если тебе и правда нравится то, что вы там с матерью выбрали, я Татьяне позвоню и все отменю.

      – Правда?

      – Конечно. Это же твой праздник, – бабушка тепло мне улыбается, а я, я чувствую, что сейчас просто расплачусь.

      На самом деле у нас очень мало вот таких теплых моментов. Бабушка вообще не тактильный человек, да и приятных слов от нее почти не услышишь. Но сегодня этим своим согласием, которое для большинства и так считается нормой, просто растопила мое сердце.

      – Спасибо, – бормочу, едва разлепляя губы.

      – Ну чего ты? Реветь удумала? Совсем уже?! – ба крутит у виска, и трогательного момента словно не бывало.

      Я качаю головой и поднимаюсь к себе.

      Утром, пока мастер, которую наняла мама, делает мне прическу и макияж, я узнаю, что Гирш не ночевал дома. Артём ходит чернее тучи, потому что упустил этого гада. Если Вячеслав узнает – Тёме не поздоровится. Поэтому на, так скажем, семейном совете принимается решение отца Яна в известность не ставить.

      – Может, кондиционер убавить? – интересуется мама.

      – Немного, – соглашаюсь, – а то, пока одеваться буду, еще больше ужарею.

      Мама щелкает кнопку на пульте как раз в тот момент, когда девушка заканчивает с моим макияжем.

      – Куколка просто, – слышу мамин восторженный голос. – Какая ты у меня красивая, Ника!

      – Спасибо, мамуль.

      Мама помогает застегнуть мне змейку на платье, и мы вместе спускаемся в гостиную.

      Наши жильцы еще ранним утром утопали на море, поэтому в доме только мы, бабушка и Артём.

      Когда я надеваю туфли, входная дверь открывается.

      Гирш переступает порог и вытягивает ладонь вперед, смотрит при этом на Артёма.

      – Без