Энн и ботинок Гудмена. Алисия Кохел

Энн уставилась на него, словно видя впервые. Ведь она никогда не спрашивала, как его зовут!

      – Сьюзи! Сьюзи, беги сюда!

      Невысокая светленькая служанка появилась в дверях.

      – Неси срочно полотенце и одежду для Энн, – поручила девушке Матильда. – А для вас у меня тоже кое-что есть, – обратилась она к Отто.

      – Мэм, благодарю, но, право, не стоит.

      – Матильда, зови меня так. И на этой кухне я командую. Иди за мной.

      Энн вдруг обнаружила себя одну в большой светлой кухне, стены которой были расписаны мелкими цветами ещё в тот первый год, когда её мама, будучи совсем юной, впервые появилась в этом поместье. Энн нравилось, что её рука виделась даже здесь, и что Элеонора не избегала кухню как место, недостойное для посещения леди. Хотя она держалась весьма простой политики на этот счёт для Энн: «Не лезь под руку, когда люди работают». Энн улыбалась этому месту, пока вдруг не поняла, что совсем окоченела, но тут же в дверях снова появилась Сьюзи, сразу захлопнув их за собой, и принялась снимать с Энн мокрые платья.

      – О мисс, вы же можете так заболеть. Как же вы не беспокоитесь о себе.

      Сьюзи натирала тело Энн, пока то не раскраснелось. Затем переодела девочку в сухую одежду, в дверь постучали, Сьюзи отворила, в комнату вошли Матильда и Отто, а служанка принялась натирать ступни Энн.

      Энн неловко глянула на Отто и перехватила полотенце у девушки:

      – Дальше не нужно, я сама. Спасибо, Сьюзи.

      Служанка, словно воробушек, упорхнула из кухни. Энн взглянула на Отто, вспомнить, какая на нём была одежда до, казалось невозможным, в воспоминании она напоминала одно грязное пятно, сейчас на мальчике была белая рубашка с тёмно-серыми брюками. Благодаря тому, что у него были довольно широкие плечи, одежда была ему почти впору и даже скрадывала непривлекательную худобу. Матильда разливала горячий чай по кружкам.

      – Матильда, у тебя уже и чай готов?

      – Конечно, моё золотце, как только ты шмыгнула в этот лес под самый дождь, я тут же поставила чайник, зная, что ты продрогнешь до последней косточки. И чего ты там забыла?

      – Мою шалашную хижину же, Матильда. – Но Энн тут же опомнилась, что шалаш уже не принадлежал ей, и поправила себя: – Ах, точнее… уже не мою. – С лёгкой грустью Энн глянула на Отто, сидящего напротив неё. Матильда поставила на стол сладкий пирог.

      – Что ж, с вами я сидеть не смогу, так что сидите тихо. – Она положила кусок побольше Отто и кусок чуть меньше – Энн, зная, что Отто может постесняться взять добавки.

      – Матильда, я очень благодарен за всё, спасибо! – сказал Отто ей вслед, на что она улыбнулась и подмигнула мальчику.

      Энн вопросительно посмотрела на этих двоих и только хотела поднести вилку с пирогом ко рту, как Отто, смотря себе под нос, предложил:

      – Что ж, помолимся?

      Энн тут же покраснела от стыда:

      – Э, да, помолимся. Я всегда молюсь перед едой, ну… иногда забываю, когда очень голодна.

      Отто понимающе улыбнулся и сделал жест, приглашающий начать.

      – Эм, ты хочешь, чтобы я молилась? Вслух?

      – Да,