Энн и ботинок Гудмена. Алисия Кохел

работающий на Джеймса Миллигана.

      – Ах! Мистер Тобиас, – Энн вздрогнула от неожиданности.

      – Она спрашивала про тебя несколько раз, всё гадала, почему её подружка не приходит.

      – Да, я только что рассказывала Джун, какие в последнее время приключения со мной случились. – Девочка улыбнулась то ли конюху, то ли своей лошадке.

      – Надеюсь-то приключения доброго характера? – он подошёл вплотную к Энн, поглаживая кобылку.

      – Да. Да, я думаю, да. Что ж, Джун готова, поэтому мы больше не смеем вас задерживать.

      Энн бодро вывела Джун из стойла и отправилась к выходу, испытывая облегчение от того, что диалог с мистером Тобиасом был закончен. Он проводил её взглядом, который Энн ощущала так же сильно, как если бы в спину всадили острый кинжал.

      – Удачи, – крикнул Тобиас вслед, когда они оказались уже почти у выхода. Энн неуверенно обернулась и махнула в ответ головой.

      – Тебя он не смущает так же, как меня? – поинтересовалась она у Джун, седлая гнедую кобылку, которая лишь фыркнула в ответ. – Ты права, не стоит о нём.

      Как только Энн оказывалась верхом, для неё переставали существовать другие, она словно соединялась с Джун и природой в единую стихию: закрывала глаза, и тогда обострялись все чувства, через которые девочка особенным образом общалась с окружающим миром. Вот ветер нежно ласкает ключицы и шею и запах скошенной травы обволакивает каждый сантиметр воздуха и наполняет лёгкие, вот отдалённый скрип отворившейся калитки позади и звонкий смех увильнувших на мгновенье от работы девушек… А вот шорохи деревьев и скрип сверчков в зелёной траве под ногами Джун, вот звук вздрогнувшей земли, отбиваемой копытами лошади, готовой раскроить воздушную твердь своей гривой, а вот солнечные паутинки-ресницы, медленно поднимающиеся, словно завеса в храме: и вот Энн уже не просто смотрит на мир, мир входит в её храм через её жаждущие глаза цвета чернозёма, жаждущего дождя.

      – Но! – она отдала команду.

      Джун резво кинулась вперёд, раскроив воздух надвое. Глаза Энн загорались огнём свободы при виде бескрайнего простора.

      – Пожалуйста, не кончайся никогда. – Она обращалась к свободе, дух которой звал её покинуть родные земли.

      Остановившись посреди поля, Энн оглянулась, дом отсюда казался маленьким пятнышком. – Что ж, Джун, сможем мы с тобой улететь так далеко, что дома не будет и вовсе видно? Но!

      Две силы, две души, два свободных сердца гнались через пустошь, подставляя себя скользящему по коже ветру, и вдруг небо перед ними разразилось громом. Энн остановилась, подняла лицо и закричала в ответ:

      – Тор, бог грома, спустись к нам! Мы тебя не боимся! – и залилась громким смехом. Но вдруг какая-то мысль отразилась на её лице тревогой: – Шалаш!

      И Тор с большей силой ударил своим молотом так, что небо раскроилось электрическими стрелами. Энн, уловив усмешку бога грома, закричала ему, возвращаясь на всех парах обратно к дому:

      – Решил помериться силами со смертной девочкой? Очень в стиле бога!

      Снова разразился гром. Когда