Королевство Гаргалот. Гай Юлий Орловский

зерна в мешке пересчитай.

      – В каком мешке? – спросил он.

      Я посмотрел на его серьезное лицо.

      – Ух ты, в самом деле можешь. Ладно, мешок ввиду особых обстоятельств пока отменяем. Седлай коней. Три нам и три в запас.

      Он кивнул и удалился, вроде бы уходил медленно, но как-то слишком быстро исчез, что-то у меня с восприятием пространства-времени…

      Издали донесся веселый голос:

      – Все равно я поднялся раньше всех! Пришел, здесь никого и… отлучился ненадолго. Понс с лошадьми?

      Я обернулся, Фицрой идет от группы щегольски разодетой молодежи бодрый, веселый, чуточку хмельной и самый яркий, как павлин в знойном солнечном свете среди простых петухов и кур.

      – С лошадьми, – ответил я, – слушай, ты такой нарядный… Может быть, оставить тебя на потеху местным глердессам? Жалко такого тащить через лес, где тролли, вепри и вот такие лягушки, а то и вовсе жабы, даже жабищи.

      Он изумился:

      – Тебе что, меня жалко?

      – Одежду, – пояснил я. – Ты же у нас экспонат.

      Он беспечно отмахнулся.

      – Как только выедем за город, переоденусь. У меня в мешке всегда есть дорожная. А та, что ты у Рундельштотта спер, всегда на мне!

      – Хитер, – согласился я. – Ладно… а вон и Понс!

      Понсоменер вывел трех коней, за ними еще трое с мешками, у двух за седлом, а у одного свисают по обе стороны.

      Фицрой лихо вскочил в седло, я вставил кончик сапога в стремя, начал разбирать повод, как за спиной раздался хриплый вопль:

      – Что… а хде мой конь?

      Стражники у башни Рундельштотта весело смотрят вслед старому мастеру, а он, пошатываясь, двигается зигзагом к нам, всклокоченный и с опухшим то ли от пьянства, то ли от недосыпа лицом.

      Фицрой гыгыкнул, пьяных все любят, а я спросил настороженно:

      – О чем вы, профессор… э-э… мастер?.. Мы уже вернулись, все в порядке! Отдыхайте. Это не Уламрия, правда-правда!.. Видите вон дворец? Правильно, это королевский… А в нем ее величество королева Орландия.

      – У вас такое вино, мастер, – сказал Фицрой с завистью и облизнулся, – что можно всю жизнь провести на ложе с чашей в руке. Даже без баб, хоть и недолго. А с бабами долго.

      Рундельштотт огрызнулся:

      – Я еще не выжил из ума!.. Не надо мне вот такое!.. Здесь, по мнению ее величества, я потерпел крах и едва не погубил все королевские драгоценности, хотя чувствую, что кое-что удалось… но на новом месте могу если не совершить нечто, то хотя бы увидеть это новое!.. Так что еду с вами.

      Я сказал мягко:

      – Мастер… После того как удалось вернуть принцессу, королева сама вас будет целовать в задницу и сделает для вас все, что пожелаете. Может быть, не стоит?

      Он покачал головой.

      – Она не сделает того, что мне нужно. А замка и слуг мне как-то не требуется. Это мальчишек нетрудно купить такой ерундой.

      Фицрой заулыбался шире, даже Понсоменер посветлел лицом, а я