Песни ноября. Никита Егоров

нужно выйти. В минус пять,

      туда, где ветер, вглядываясь в лица,

      подносит к ним истлевшие страницы,

      в которых и строки не разобрать.

      Я лишь кивну ему как старый друг,

      надёжный враг, товарищ по несчастью.

      Он подбежит, потянется к запястью,

      я руку утоплю в кармане брюк.

      Тебе не закружить меня опять,

      и не увлечь с собою к горизонту,

      за линию невидимого фронта.

      Не нужно бурь, оставь мне минус пять.

      Прости меня. Один из малых сих,

      я не был храбрым – только неразумным.

      Прощай.

      Но знай:

      я никогда не думал,

      что избегу холодных рук твоих.

      Так краток срок с темна и до темна.

      Вот кто-то в листьях шарит белой тростью.

      Оправа прилипает к переносью,

      и он идёт в «АМ», купить вина.

      Дорога под дождём

      Мелкий дождь налетает со всех сторон,

      превращая путь в череду зеркал.

      Я иду, не то пьян, а не то – влюблён

      в эту жизнь, что лучше бы и не знал,

      несмотря на тебя и твои глаза,

      не смотря в бескрайние небеса,

      где-то в них вызревает сейчас гроза.

      В этом месте выжать бы тормоза.

      Слово – друг мой,

      и слово – мой злейший враг,

      как летящий вниз со скалы валун.

      Мне бы лечь под дождём и остаться так,

      слепо вверив жизнь карусели лун,

      чтобы дождик, когда превратится в лёд,

      не хрустел предательски под ногой.

      Но тогда этот холод возьмёт своё.

      В этом месте выжить бы – да с тобой.

      Потому что я сам себе – злейший враг,

      мой валун не катится далеко —

      под скалой оцветает обманщик-мак.

      Заблудиться в поле его легко.

      Я иду, не то пьян, а не то – влюблён,

      непогода застит конец пути.

      В эту жизнь не по воле я был введён

      и не я решаю, когда уйти.

      Посвети мне любимая, посвети,

      эта мгла вокруг навевает сон.

      Командировка

      Метро сверкает разными цветами, и видно поезд из конца в конец, а это значит – снова между нами не линий сеть, но множество колец.

      Холмы и спуски как в кардебалете бросают куполами в поднебесь. Чего здесь не скопилось за столетья! И только мы не существуем здесь, как нет в природе газа теплорода, как нет жирафов в Огненной Земле.

      Бегу один и прибавляю ходу, но карта, что у бога на столе, закончилась у крайнего вагона, а дальше только серые поля и надпись: «здесь могли бы жить драконы». Да и они не могут без тебя.

      Но карта не всегда была такою. Я был бы слеп, когда б не видел снов, и в этом небе, небе над Москвою, их больше, чем увидеть я готов. В нём дым и птицы, самолёты, башни, в нём хляби ждут, чтоб землю утопить.

      Темнеет. День становится вчерашним, а значит – скоро нам с тобою быть.

      Лучше для мужчины нет

      Признаемся, что после тридцати

      мы выглядим с щетиной неопрятно.

      Так