Археолог 1. Солнечный камень. Алекс Рудин

угрозу.

      – Ну, вот что! – сказал воевода, хлопнув ладонью по лавке. – Заночуете у меня. Завтра или послезавтра будет вам лодка.

      Лодка нашлась к утру.

      Епископ проснулся от того, что Бенедикт осторожно тряс его за плечо.

      – Ваше преосвященство! Брат Адальберт!

      – Что?

      Адальберт открыл глаза.

      – Есть лодка! Хорошая, крепкая. Только нам бы надо отправляться без промедления. В деревне неспокойно.

      – Что случилось?

      – Местные прознали, что мы плывём к пруссам. Ну и баламутят. Говорят, что пруссы не потерпят вмешательства и ответят набегом. Мы с Гневко оставили у лодки стражников, а воевода велел скорее грузить припасы и отправляться. Опасается, что не утихомирит людей.

      Только этого не хватало!

      Адальберт откинул овчинное одеяло, под которым проспал всю ночь. Рывком поднялся с лавки. Бенедикт сунул ему в руки кубок с водой.

      – Завтракать некогда, надо сейчас отплывать. Здесь недалеко. Даст Бог, к вечеру доберёмся до пруссов, а уж там…

      Он не договорил и махнул рукой.

      Адальберт сделал несколько глотков. Вода была свежая – видно, из колодца, а не из реки. Передал кубок Радиму.

      – Идём, брат!

      Во дворе крепости их ждал Гневко с тремя дружинниками.

      – Готовы, святые отцы? Ну, вот и ладно. Припасы ваши уже в лодке, вещи тоже. Воевода велел положить вам куль зерна, сушёной рыбы и бочонок пива. С голоду не пропадёте.

      Сейчас, утром, Адальберт увидел, что крепость стоит не просто на холме, а на мысу, который образует изгиб реки. Здесь Висла делала крутой поворот, а за поворотом открывалось устье и бесконечная морская даль.

      У епископа защемило сердце. Выйти на утлой лодчонке в эту неизвестность?

      Укрепи меня, Господи, мысленно взмолился Адальберт. Укрепи и дай сил совершить предначертанное!

      Широкая лодка была надёжно привязана к деревянному причалу. Полотняный парус на мачте лениво хлопал под порывами утреннего ветра. На дне лодки громоздилась поклажа, укрытая шкурами от волн и любопытных глаз.

      – Ну, с Богом! – сказал им Гневко.

      Он отвязал верёвку от столба и ногой оттолкнул лодку от причала.

      Бенедикт сел на кормовое весло. Подтянув угол паруса, поймал им ветер, и лодка, набирая ход, пошла к выходу из устья – прямо в открытое море.

      Адальберт взглянул на Радима.

      Брат сидел на носу лодки, закрыв глаза, и перебирал деревянные чётки. Губы его беззвучно шептали какую-то молитву.

      Ветер был несильный, но устойчивый. Лодка иногда хлопала дощатым днищем по невысоким серым волнам. Гудели туго натянутые снасти. Парус то заслонял безбрежную морскую даль, то снова открывал её взгляду епископа.

      – Ничего! – улыбаясь, крикнул Адальберту Бенедикт. – Хорошая лодка! Сейчас выйдем из устья и пойдём вдоль берега.

      Адальберт хотел попросить, чтобы монах не уводил лодку далеко в море. Но тут же ему стало стыдно за свою слабость. Да и что толку в близости берега, если плавать Адальберт не умеет? Он всегда считал, что истинная сила