Жизнь насекомых. Виктор Пелевин

и в Феодосию уехал? – нарушил молчание Артур.

      – Может, может, – отвечал Арнольд. – Все может.

      – Гляди, – сказал Артур, – не он?

      – Нет, – всмотревшись, сказал Арнольд, – не он. Это статуя волейболиста.

      – Да нет, дальше, у ларька. Из кустов выходит.

      Арнольд увидел крупный предмет, издалека похожий на большой навозный шар. Предмет вывалился из кустов, покачиваясь докатился до скамейки и плюхнулся на нее, вытянув вперед странно тонкие ноги.

      – Садимся, – сказал Арнольд.

      Через минуту они вышли из-за пустого газетного ларька, оглядели три или четыре метра видимого пространства и сели на лавку по бокам от толстяка. Несомненно, это был Сэм, но от того Сэма, который вчера вечером стоял на балконе пансионата, он отличался очень сильно. Дело было не в увеличившемся животе – эта обычная для комаров трансформация не заслуживала внимания, – а в лице, которое, оставаясь тем же самым, казалось теперь чем-то набитым, но не так, как, например, фаршированный яблоками гусь, а скорее как фаршированное гусем яблоко.

      «Черт, – подумал Артур, глядя на спокойный и жутковатый профиль иностранца, – может, ему эту группу крови нельзя? Может, у него аллергия?»

      – Еле вас нашли, Сэм, – заговорил Арнольд.

      – А чего меня искать, – сказал Сэм, – вот он я. Сами, значит, подрулили.

      Говорил он новым, незнакомым голосом, глухим и медленным.

      – Где же вы ночевали? – спросил Артур. – Неужели прямо на лавке? Тут ведь места для вас незнакомые, а народ сейчас знаете какой…

      Сэм неожиданно повернулся к Артуру и сгреб его за лацканы.

      – Что вы, Сэм… – отдирая его руки, зашипел Артур, – пустите! Пустите! На нас люди смотрят!

      Это было неправдой – на него и Сэма смотрел только растерянный Арнольд.

      – Признайся, блядь, – сурово сказал Сэм, – ведь сосешь русскую кровь?

      – Сосу, – тихонько ответил Артур.

      Сэм высвободил одну руку и чугунными пальцами схватил за шею Арнольда.

      – И ты сосешь?

      – И я, – потрясенно сознался Арнольд.

      Рука давила на плечи Арнольда с такой силой, что он осел под ней, как штангист, попытавшийся взять слишком большой вес, и даже вспомнил про каменную десницу из трагедии Пушкина, которую читал еще личинкой. Сэм погрузился в молчание, как бы обдумывая, что еще сказать.

      – Так что ж вы ее сосете-то? – туповато спросил он минуты через три.

      – Пить хочется, – жалко сказал Артур.

      Арнольд не видел его – все заслоняло выпирающее брюхо Сэма, похожее на одинокий красный парус. Арнольд почувствовал обиду за унижение в голосе товарища.

      – А что это за намеки такие? – язвительно спросил он. – Мы всякую сосем. Да и вы разве не сосете? Я такие разговоры давно понял. Просто сами высосать хотите до последней капли, и все. Вон брюхо-то какое. Нам с Артуром за неделю столько не выпить.

      Сэм отпустил Артура и потрогал ладонью свой огромный колышущийся живот.

      – Вставай, страна огромная, – пробормотал он и с