Черный тюльпан. Александр Дюма

они направились в ратушу требовать там приказа господину Тилли очистить площадь.

      – О-о, – заметил Ян, – это правда, дитя мое, – если кавалеристы удалятся, то для нас создастся действительно скверное положение.

      – Если бы вы разрешили дать вам совет, – сказала девушка, трепеща от волнения.

      – Говори, дитя мое.

      – Вот что, господин Ян, я на вашем месте не выходила бы главной улицей.

      – Почему же, раз кавалеристы Тилли находятся еще на своем посту?

      – Да, но до тех пор, пока этот приказ не будет отменен, они обязаны оставаться у тюрьмы.

      – Безусловно.

      – А есть у вас приказ, чтобы Тилли сопровождал вас за городскую черту?

      – Нет.

      – Ну вот видите, как только вы минуете первых кавалеристов, вы попадете в руки толпы.

      – Ну а гражданская милиция?

      – О, она-то больше всего и беснуется.

      – Как же быть?

      – На вашем месте, – продолжала застенчиво девушка, – я вышла бы через потайной ход. Он ведет на безлюдную улочку; вся же толпа находится на большой улице, ожидая у главных ворот; оттуда я бы пробралась к заставе, через которую вы хотите выехать.

      – Но брат не сможет дойти, – сказал Ян.

      – Я попытаюсь, – ответил с твердостью Корнель.

      – Но разве у вас нет здесь кареты? – спросила девушка.

      – Карета там, у главного входа.

      – Нет, – ответила девушка, – я решила, что ваш кучер преданный вам человек, и велела ему ждать вас у потайного выхода.

      Братья с умилением переглянулись, и оба их взгляда, преисполненные величайшей благодарности, устремились на девушку.

      – Теперь, – сказал великий пенсионарий, – еще вопрос, согласится ли Грифус открыть нам эту дверь.

      – О нет, он никогда не согласится на это, – сказала Роза.

      – Как же быть?

      – А я предвидела его отказ и, пока он разговаривал через тюремное окно с одним из кавалеристов, вытащила из связки ключ.

      – И этот ключ у тебя?

      – Вот он, господин Ян.

      – Дитя мое, – сказал Корнель, – я ничего не могу тебе дать в награду за оказываемую мне услугу, кроме Библии, которую ты найдешь в моей камере: это последний дар честного человека; я надеюсь, он принесет тебе счастье.

      – Спасибо, господин Корнель, я никогда с ней не расстанусь, – сказала девушка. Потом с улыбкой добавила про себя: «Какое несчастье, что я не умею читать!»

      – Крики усиливаются, дитя мое, и я думаю, что нам нельзя терять ни минуты, – сказал Ян.

      – Идемте же. – И прелестная фрисландка внутренним коридором повела обоих братьев в противоположную сторону тюрьмы.

      В сопровождении Розы они спустились по лестнице, ступенек в двенадцать, пересекли маленький дворик с зубчатыми стенами и, открыв ворота под каменным сводом, вышли на пустынную улицу, по другую сторону тюрьмы, где их ожидала карета со спущенной подножкой.

      – Скорее, скорее, господа! – кричал испуганный кучер. – Вы слышите, как они кричат?

      Усадив Корнеля в карету первым, Ян повернулся к девушке.

      – Прощай,