Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах. Лев Аскеров

Черного города15, в коих ютились рабочие нефтеперегонных заводов. По утрам здесь было пусто. Только ватаги ребятишек со стальными прутами-саблями в руках бегали по отмели, гоняясь за кефалью.

      Ефима он заметил издали. Узнал, как узнают еще на горизонте, зашедший, после долгого отсутствия в родные воды, корабль, – по силуэту. Но вот он приблизился, и Ага Рагим засомневался – он ли? Этот щеголь с расхлюстанной походкой ничего общего не имел с бывшим его товарищем по каторге. В расстегнутом, сшитом из дорогого сукна пиджаке, при галстуке, поблескивающей на поясе массивной цепи карманных часов и в брючках из самого модного материала в полоску. А походка? Так ходят люди, впервые увидевшие море. На роже глупая радость наслаждения, будто бы от дурманящих его запахов, хотя именно здесь, кроме мазутной вони, тухлятины и сизых испражнений, текущих ручьями от убогих жилищ, ничего приятней не унюхаешь. «Чтобы при галстуке, в шляпе да с тростью, и Фимка, – налаживая парус, думал Ага Рагим, – не может быть». И, досадливо сплюнув за борт, он углубился в свою работу.

      Рыбак менял прелую веревку, пронизывающую по низу полотно паруса, на новую. Дело муторное, требующее основательности и сноровки. Наверное, поэтому он и не заметил, как этот форсливый субъект, бесшумно вспрыгнув на пристань, встал у него над головой.

      – Любезный, далеко ли до мыса Поганого? – внимательно оглядывая морской простор, спросил субъект.

      – Фимка, гардашым, сен!163 – подскочил с места рыбак.

      – Ша, Рахимка! Не ряби так рьяно… Зыркни получше, нет ли на моем шлейфе павлина?

      – Никого нет… Я тебя сначала узнал, а потом думал обознался.

      – Что, оснастка не та?

      Ага Рагим кивнул.

      – Как я рад тебя видеть, басурман ты мой милый! – запрыгнув в парусник, сказал он. – Теперь верю, что в безопасности. Все у нас с тобой

      получится. А то я здесь уже семь дней, а уже в трех малинах успел побывать. Последняя, где остановился вчера, совсем мне не показалась. Сучьим духом от нее разит.

      – В Одессе адреса брал?

      – Удивляюсь на твой вопрос, – говорит он на одесский манер и деловито интересуется: – Раздеть штиблет и разуть пиджак есть на что?

      – Конечно! – разводит руками рыбак. – Всего переодену.

      Ага Рагим прошел к корме и, отворив в ней дверцу, ведущую в закуток, извлек из него свитер, сапоги, брюки, рубашку… Протягивая все эти вещи другу, он опять спросил:

      – Хороших адресов не мог взять?

      – За хорошими дверями, Рахимка, меня псы поджидали, – стягивая с себя штаны, пропел он. – Тебе, кстати, привет от нашего старшого.

      – Спасибо, – кривится Ага Рагим. – Привет за то, что я хорошо приму тебя?

      – Ты меня наповал убиваешь, брат Рахимка! Старшой-то у нас… – Ефим стукнул себя по колену, – догадайся, кто?

      Рыбак развел руками.

      – Наш старшой… – Коган помедлил, – Яшка Шофман.

      – Яков Сергеевич?!.. Ну, спасибо. Хорошая новость.

      – Товарищи из

15

Район Баку, где сосредотачивались (кстати, до сих пор) нефтеперегонные заводы, заволакивая чадом и гарью всю окрестность.

16

³ «Гардашым сен» – брат ты мой /с азерб./