Черные дыры. Игорь Александрович Зуев

есть спор, но я влюбился в Олю, первый раз в жизни и, как говорится, по уши.

      О, эта детская любовь! Ты начинаешь выдумывать разные поводы, чтобы пройтись с обожаемой девочкой рядом, желая только прикасаться к ее руке, слушать голос и при огромной удаче заглядывать ей в глаза. А на уроках, вместо того, чтобы внимательно слушать учителей, мечтаешь о жизни на далеком острове в океане. Там же обязательно должна находиться и Оля. Аборигены, поймав ее, несут к костру, видимо, намереваясь поджарить и вкусно поесть. Почему-то лица аборигенов очень похожи на лица моих врагов. Я, конечно, спасаю ее и получаю в награду дружеский поцелуй в щечку.

      Чего я только ни придумывал, чтобы находиться рядом с ней! Каким-то непостижимым образом я узнал домашний адрес Оленьки и по первому снегу пошел к ней в гости. С трудом обнаружил в городском поселке ее дом. И не помню, как оказался в нем.

      Поселок этот состоял из частных домов, а значит, там были заборы и злые собаки. Но меня будто кто-то свыше довел до ее двери, и я позвонил. Мне открыла сама Оля и с удивлением посмотрев на меня, впустила в дом. Она там была одна и мыла пол.

      Я помню, что в комнате было много света. Его впускали огромные окна. Свет освещал каждое движение предмета моей детской любви. Оля, выжав тряпку, наклонилась и стала протирать пол.

      Ее открытые стройные ножки, словно великолепно вылепленные античным мастером, захватили мой взгляд. Она закончила свою работу, сдула с глаз, упавшие на них волосы, улыбнулась своей неподражаемой улыбкой и предложила покататься на санках с горки.

      Мне было все равно: покататься так покататься. Недалеко от дома, где я жил, городские власти каждый год зимой насыпали высокую, с трехэтажный дом, гору и укрепляли ее водой, замерзающей в лед. Получалось метров с полсотни «веселой» дорожки, по которой со смехом, визгом и гиканьем катались подростки.

      Самым шиком у отчаянных ребят считалось съехать по ней вниз, стоя на ногах и не упасть. Недолго думая, я решил удивить Олю и повторить трюк.

      Но когда мы подошли к месту под названием «горка», я понял, что не только на ногах, но даже и на санках съехать не смогу. А местные дети, кто на чем, летели вниз по укатанному снежному склону, насыпанному под железнодорожные пути. Мне же крутая высота почему-то показалась запредельной.

      − Ну что, давай, садись, − смеясь, предложила мне Оля.

      Я еще раз посмотрел на летящих с головокружительной высоты и подскакивающих на санках на каждой ухабине ребят, и у меня пропало желание повторять это.

      Но как-то надо было держать марку, не показывать же обожаемой мною девочке, что я испугался. И было чего. Внизу росли березы, а юные каскадеры неизвестно как умудрялись избегать столкновения с ними.

      − Ну, давай! − снова предложила мне Оля.

      Я сделал вид, что замешкался, а девочка, прыгнув на санки, словно на Конька-Горбунка, стремительно понеслась вниз. Скажу честно, мне даже стоять на той высоте было страшновато. Но все-таки Оля убедила меня. И, когда она поднялась опять наверх, мы уже вдвоем, на одних санках, съехали с горы.

      «Как